– Колен, ты готова? – в комнату вошёл Жерар, предварительно поздоровавшись с родителями Эльзы.
Ответа не последовало. Она сидела в скромном чёрном платье и расчёсывала свои непослушные локоны, как когда-то это делал Макс. Руки предательски тряслись, из-за чего было невозможно сосредоточиться на своих волосах. Живот предательски выдал свою не евшую неделю хозяйку. Она резко схватилась за него, чтобы унять тянущую боль, разъедающую желудок, и тут же выронила расчёску.
Обеспокоенный шумом и состоянием девушки, Жерар подошёл чуть ближе к измотанной жизнью шатенке и положил свои руки на плечи Эльзы, зная, что ей как никогда ранее нужна эта поддержка. По крайней мере, он так думал. Колен же, в свою очередь, никого не хотела видеть, ничего не хотела есть, не спала и не выходила из дома. Некогда радостная шатенка превратилась в узницу своего горя. Дом сделала своей крепостью, а постель – своей башней заточения. Не хватало только дракона.
– Ну же, я понимаю, тебе тяжело, но надо проводить его в последний путь, – он старался как мог, но делал только хуже. – Думаю, он был бы рад видеть тебя.
– Уйди, Жерар, – тихо сказала она, опустив свой уставший и пустой взгляд. – Не хочу тебя видеть.
– Колен, я не могу уйти без тебя. Там все уже ждут только твоего появления, – он не переставал верить в то, что она его всё же послушается.
– Я же тебе сказала! Я не пойду! Я не собираюсь смотреть на холодное тело моего мальчика! Это не он! Это всё очередной бред! – она резко вскочила и начала кричать на Фернандеса, не понимая, что всё вокруг неё уже было в хаосе. – Прочь из моей комнаты! Я не желаю тебя ни видеть, ни слышать! Убирайся! Вам меня не понять! – истерика взяла верх над разумом и рассудительностью девушки.
Парень стоял и ошеломлённо смотрел на истерику маленькой шатенки, всё понимая и принимая её горе, стараясь разделить его с ней напополам, чтобы стало хоть немного легче. Она не слышала того, что говорил Жерар, стараясь поддержать её. Ей надо было погрузиться в своё одиночество, чтобы стало хоть немного легче, чтобы она смогла побыть со своим шатеном вместе хотя бы во снах. Он часто жалел её, когда та засыпала со слезами на глазах, отгонял снежные облака, чтобы та не заболела, укрывал её своим оставшимся теплом мертвеца, чтобы та могла чувствовать хоть что-то кроме боли и разочарования.