***
После Бури всегда тяжко. Дышать труднее, воздух колючий, болезненный. Каждый вздох причиняет адскую боль, кажется, что тысячи острых осколков проникают во внутренние органы и разрывают из изнутри.
Но у Элиан не было выбора. Она не успела сходить на охоту перед Бурей: маме стало хуже и ей пришлось помогать ей прийти в себя, согревая и разговаривая.
Девушка поправила свою шапку и натянула на нос шарф.
«Холодно. Как же холодно».
Пальцы сильнее сжали лук, который тут же покрывался тонкой коркой льда. Элиан опустила на него взгляд. Нужно не задерживаться, неизвестно, сколько времени мама будет спать, а костер гореть. Ей не хотелось оставлять ее надолго одну.
Снег хрустел под ногами. Свежий, белоснежный, он резал глаза своим противным белым цветом. Эл ненавидела его. Его, и отвратительный черный – небо над их головами. Она ненавидела Темных. Ненавидела Бурю и Зиму. Ненавидела так сильно, что ей казалось, вся ярость может вырваться в свое собственное солнце, способное сжечь всех гадких тварей.
Но она лишь подросток, живущий с матерью в пещере. У нее нет огромной силы. Храбрость? А что она даст, если ты слаб.
Элиан бежала по снегу, скользя по нему подошвами несколько раз перешитых ботинок. Ловко перепрыгивая через кочки, управляя своим телом так успешно, что лед не мог поймать ее врасплох. Девушка ни разу не поскользнулась, а вскоре увидела кабана. Крупный, правда, не сравнится с теми, на которых когда-то охотился ее прадедушка. Во времена Солнца все было другим.
Она выпрямилась. Осторожно сняла перчатку с руки. Элиан не стала пугать свою маму, рассказывая, что дикий холод не причиняет ей вред. Да, холодно, больно, она перестает чувствовать конечность, но рука быстро согревается и не отваливается, как у остальных, кто отморозил себе что-то.
Пальцы взяли стрелу. Выдох. Главное не спугнуть зверя, ведь редко получается, что она встречает дичь сразу с начала охоты. Чаще бывает, что она ничего не находит и ей приходится спускаться в недра пещеры, где обитали гадкие летучие мыши, которые впали в вечную спячку. Они были противны на вкус, очень жесткие.
Элиан понимала, что летучие мыши погибли и больше никогда не очнутся. Вечная Зима усыпила их на вечный сон. Но все равно появлялось неприятное ощущение, которое будило в ней странные чувства. Ей было не по себе, что она убивала беззащитных животных, которые всего лишь спят.