Чемодан, которого нет, и воспоминания, которых быть не должно
Ночь прошла спокойно. То есть, как может пройти спокойно ночь в вагоне, где умер человек, появилась сомнительная вдова, и кто-то из пассажиров утверждает, что слышал мяуканье из закрытого чемодана.
– У него, случайно, не было кота? – спросила я у Анжелы Николаевны утром, за чаем.
– Только один. В 2007 году. Я его отдала тёще. Она умерла – кот остался. А потом и он куда-то пропал. Как и мой муж.
– Возможно, он решил последовать за котом.
Она одарила меня взглядом, которым обычно провожают в ад без права возвращения.
– Вы журналист?
– Почти. У меня подкаст. Десять подписчиков и мама. Иногда это одни и те же люди.
Тут в купе заглянул Коренев. Смотрел, как хирург перед первой операцией: сосредоточенно, с оттенком «все подозрительны, особенно ты, в халате с котами».
– Нашли чемодан, – сказал он. – В багажном отсеке. Завёрнут в плёнку, внутри – только старый пиджак, газета за 1993 год… и кассета. VHS. Без надписей.
– О боже, – прошептала Валерьянка. – Это как в фильме ужасов. Сейчас кто-то посмотрит кассету – и исчезнет.
– Мы бы с радостью, но в поезде нет видеомагнитофона, – сдержанно сказал Коренев. – Хотя, если у кого-то есть, признавайтесь сразу.
– У меня только диктофон, – сказала я. – Но я умею озвучивать странные события. Это помогает.
– Может, вы и в этом разбираетесь? – Коренев передал мне фото. Чёрно-белое. Старая фотография мужчины и мальчика. На обороте надпись: «Я всё ещё помню, что ты сделал, Паша».
– Паша? – переспросила Анжела. – Его никто не звал так. Только в детстве. До школы. Потом он стал Николаем. Потому что… ну, потому что так серьёзнее.
– А он… рассказывал о детстве? – спросила я.
– Только то, что не хочет туда возвращаться. Что там было… странное. «Жуткое» – так он говорил. Но я думала, он про дачу.
– И что теперь? – шепнула Валерьянка. – Нас всех пересадят?
– Нет, – ответил Коренев. – Но никто не выйдет до Иркутска. Пока не выясним, кто такой Паша, что он сделал… и кому понадобилось, чтобы он это забыл.
Он ушёл. И я вновь включила диктофон.
Запись четвёртая. Есть вдова, которая не всё знает. Чемодан с VHS-кассетой, которую никто не может воспроизвести. И фотография с надписью, как из фильма про маньяка. Но у нас всё под контролем. Почти.
Валерьянка смотрела в окно, и вдруг пробормотала: