Замявшись и не находя слов, машинист переходит на пантомиму и тычет пальцем себе в рот.
– Малый-то этот выглядел совсем нездоровым, вот что я заметить успел. Совсем был болен. У него прям на роже было написано. Разве ж здоровые люди под поезд сигают? И я ещё, дурень, варежку раззявил, ну и… – Машинист опять тычет пальцем в рот, после чего обхватывает голову руками.
– Грёбаный Экибастуз! Это что ж выходит-то? Выходит, я теперь тоже болен? – Извиваясь, машинист ощупывает себя. – Ну точно, прямо чувствую, как метастазы всяких болезней прорастают по всему телу. Значит у меня теперь стопудово СПИД, рак, чумка, лихорадка Эбола, трипак, атипичная пневмония, коровье бешенство, энцефалит, лихорадка Марбург и чёрт знает что ещё.
Закрыв лицо руками, машинист всхлипывает.
– Выходит, не жилец я на белом свете. Не жилец… Не сегодня-завтра помру в страшных муках и никакое лекарство меня не спасёт. А ведь я ответственное лицо, у меня, вон, пассажиров полные вагоны. – Машинист машет рукой в сторону локомотива. – Вдруг они от меня чего подцепят да по всему миру разнесут? Не хватало, чтоб меня в новостях перед всем депо ославили – вот, мол, этот-то сам заразился, да впридачу тыщи и мильёны людей перезаражал. Разве ж так можно?
Задумавшись, машинист смотрит куда-то вдаль, за камеру, под углом в сорок пять градусов.
– А куда деваться? Деваться-то некуда. В депо не вернёшься, домой тоже путь заказан… Не хватало ещё семью и товарищей перезаражать. Не могу я такой грех взять на душу, не могу и всё тут! Щас проводницы начнут голосить: в город, мол, ко врачам… А что они, врачи-то? Они вшивый насморк до сих пор одолеть не могут. К ним только попади! Поставят наугад диагноз, а потом скажут: надо тебе, дружок, ноги ампутировать! Мало того, что помрёшь, так ещё инвалидом. Да и не дотянуть мне до города, вот прям жопой чую. Что же делать-то? И помирать в муках неохота, и людей зазря губить нельзя. Пожалуй… Там дальше по пути речка будет, дык я в неё с моста кинусь. Плавать всё равно не умею, вот и утоплюсь. А в речку-то с фабрик да с комбинатов едкую дрянь сливают – химия такая, что ни одна зараза не выживет.
Машинист довольно потирает руки.
– Вот и славно! Утопну и все мои хвори – со мной! Кто потом найдёт камеру, передайте моей семье и всему депо, чтоб не поминали лихом…