Пропасть между ней и Энгесом только ширится. И Брайони чувствует себя бессильной, неспособной это остановить. Его недели наполнены встречами, интеллектуальной работой, ланчами в закусочных, которые так любила она. А ей, в отличие от мужа, ужасно тоскливо из-за домашней однообразной рутины, крутящейся вокруг сыновей и их жизни. Из-за отсутствия новых ярких впечатлений и невозможности поделиться ими. Возможно, все было бы по-другому, если бы она подружилась с кем-нибудь в деревне. Муж ей всегда говорил об этом. Сельчане – довольно приятные милые люди, но Брайони так и не сблизилась ни с кем из них. Ей с ними некомфортно, да и они не принимают ее, не считают своей. Хотя Энгес утверждает, что это все лишь в ее голове.
Брайони считает годы до того момента, когда сможет снова выйти на работу. Когда они решили завести детей, то договорились, что она продолжит потом работать, если захочет. «Ты сможешь выйти на работу в любое время», – заверил ее муж. Да, он так говорил! Брайони уверена. Но говорил до их переезда сюда. Только сейчас до нее начинает доходить, как трудно будет выйти на работу. Кто будет забирать детей из школы? В деревне никто не сможет присматривать за детьми. А Энгес проводит по трое суток в Глазго почти каждую неделю.
«А раньше мы были равны», – размышляет Брайони, загружая посудомоечную машину. В этот момент в дверях появляется муж. Его лицо встревожено, наверное, он уже опаздывает. Энгес подает жене свою кофейную кружку, и она сливает остатки в мойку.
– Мне придется их оставить. Нужно ехать.
Кивнув, Брайони подставляет щеку для поцелуя, который давно стал формальным.
– Пока, мальчишки! – Энгес даже не оглядывается на сыновей. – Я, возможно, немного припозднюсь в четверг. Не жди меня к ужину.
Брайони хочется завыть. У нее так мало возможностей для того, чтобы присесть, расслабиться, перевести дух и собраться с новыми силами. Возвращение мужа после трех невыносимо долгих ночей, эти десять минут, что он сочиняет им сказки на ночь, дают ей долгожданную передышку после изматывающей рутины ее нынешнего бытия.
Энгес даже не понимает, какая это привилегия – быть тем, кто может выйти за дверь, уехать из дома. А она теперь не может позволить себе такую роскошь. Даже просто прокатиться на машине.
Дверь хлопает. Наступает недолгая тишина. В ее голове пустота. Но ее быстро возвращает в реальность пронзительный крик из сада: