– Мне не очень нравится то, что ты собираешься во всем этом участвовать.
– Невинные страдают.
– Они всегда страдают, таков их удел. Впрочем, – он криво усмехнулся, – раз ты что-то решила, то не передумаешь, так что не вижу смысла тратить время на бесполезные препирательства. Попрошу лишь об одном.
– Да?
– Позволь Лире пожить в больнице, пока мы не вернемся. Она будет помогать твоей ученице.
– Хорошая девочка, – произнесла Целительница.
– Но молодая. Мечтает осчастливить всех.
– А разве мы с тобой не такие же?
Человек в черном хмыкнул.
– Мы с тобой слишком много знаем.
– И все же…
– И все же пытаемся, – закончил за нее Ридгар. – Стало быть, через три дня?
– Да, через три дня.
Он потянулся так, что хрустнули позвонки.
– Так что, приютишь двух бездомных бродяг, прибывших в столицу, – он изобразил нечто, отдаленно напоминающее улыбку, – верхом на телеге и сошедших с сего роскошного экипажа лишь перед воротами?
Его собеседница кивнула.
– Я никогда не отказывала страждущим.
***
Сентий был поистине сногсшибательным местом. Население его исчислялось сотнями тысяч и дилирисцы заслуженно называли свою столицу крупнейшим городом в мире. Если его верфи и торговые ряды и уступали верфям и торговым рядам надменного Вениса, то лишь самую малость. В Сентии можно было купить все, что душа пожелает, и продать любую ненужную вещь.
Но сильнее даже, чем прекрасные виды и заполненные товарами лавки, с ног сбивал запах Сентия. Этот неповторимый букет, в котором нашлось место и аромату нечистот, и благоуханию гнилой рыбы, и, конечно же, нотке восхитительных испарений из красилен и дубилен, оглушал, подавлял и бил, точно кувалда.
Чувствительный нос человека, усевшегося на стене, отделявшей Нижний город от Нового, дернулся, впитывая новый оттенок Сентия, и мужчина скривился, пробормотав ругательство.
Он очень не любил подобные места. Места, где люди замуровывали себя в гробницы из камня, места, где ему тяжело дышалось, места, из которых очень непросто сбежать.
Человек недовольно почесал щеку и еще раз выругался. Потом, подумав немного, сплюнул вниз, следя за полетом слюны. Потом, еще раз подумав, он выругался в третий раз.
И только выполнив этот сложный ритуал, человек тряхнул гривой темных волос и полуобернулся к собеседнику, а точнее – к собеседнице.
– Я понял, – процедил он. – Будет исполнено.