Справившись со вгоняющую в сон тряской, находишь силы досадовать сорокам, что балансируя хвостами, нагнули крону дуба. Неужто тот обессилел, коли прежде не поддавался он никаким ветрам.
Разлив полей, больше похожий на реку во льду с островками пригорков посерёдке, утоляет неприятные чувства до того, что скоро вовсе позабывается их причина.
Просыпанные снегом, словно хлорной известью поляны наводят грусть, потому как напоминают захолустный приёмный покой, где все озабочены и раздражены даже в спокойный день, ибо в каждую минуту ожидается любая из возможных неприятностей, кои столь часто приключаются с людьми.
Ну, а коли прогнать сие видение и для собственного успокоения представить, что округа не абы как, но посолена густо, то тоже ничего хорошего. Негоже тратиться попусту, потворствуя расточительности, ибо пресна без соли и еда, и житие, а ежели растратишься подчистую, то там уж недалеко и до келейства.
Застигнутый врасплох закатом, делается заметным ворс придорожья, весь в затяжках тропинок, а затем и сам день оседает сумерками на запотевшее туманом донышко горизонта.
Повозка въезжает в загодя расставленные ворота постоялого двора, а там уж и нехитрый ужин, и хитрый ночлег под непокойный сон, который всегда более чуток в дороге, чем просто – нехорош…
Тепловоз цвета грязи3курил в сторонке, поглядывая на под парами паровоз, чьи антрацитовые сияющие бока и алая во лбу звезда вызывали отдать честь и самоё себя с потрохами во славу того, на чьей стороне эта самая мощная махина. Впрочем, паровоз был занят вполне мирным делом, притягивая к себе всеобщее внимание, протягивал пассажирский ближе к перрону.
Заглядевшись на диковину, мальчонка проезжавшего мимо поезда упал с верхней полки, ушибся о стол, так что брызнула на стороны кровью, как тёплым соком. Несколько, довольно, попало на соседку. Укрытая простынкой, утюжила она тяжёлым взглядом и без того гладкое стекло.
– Простите! – кинулась было мать мальца к ней, но тут же была остановлена протестующим и небрежным:
– За ребёнком лучше следи! Впрочем… Я смотрю, ты не трясёшься, у тебя много запасных… – и опять отвернулась к окну.
Начальник поезда с проводником суетились подле мальчишки, а состав всё постукивал беспечно ладошками колёс по коленкам рельс. Ему-то что… Ему- ничего…