Зал все еще был полон знатных господ и придворных. Тех, кого забрызгало кровью, явно тактично попросили уйти.
Мое внимание привлекло одно из лиц.
Высокий мужчина с черными волосами в кожаной броне прислонился к стене, отдалившись от остальной толпы. Его взгляд был прикован к трону – трону Артура. Зеленые глаза горели свирепым огнем.
«Гигант из тренировочного двора», – внезапно осознала я. Я видела смятение на его лице и задала себе вопрос, что могло вызвать такую реакцию.
Его голова повернулась, и я проследила за его взглядом к тому месту, где лежало тело мальчика, в чьих венах текла кровь фейри.
Несчастного уже унесли.
Теперь слуги склонились над полом, собирая пропитанные кровью траву и цветы и убирая их в корзины. Кровь будет убрана с пола, а свежие розы снова лягут благоухающим ковром.
Через несколько минут не останется и следа кошмара, свидетелями которого мы стали во имя справедливости нашего короля.
Я снова посмотрела на лицо темноволосого мужчины. Его губы были искажены в явном отвращении к увиденному.
Я не могла не почувствовать восхищение таким откровенным выражением чувств, хотя это было вершиной безрассудства.
Прежде чем я смогла добраться до гиганта и незаметно пройти мимо него, он оторвался от стены и вышел из зала. Его тяжелые шаги эхом разнеслись по коридору.
Медленно я направилась к лестнице, что вела на верхние этажи замка, где в одной из башен находились мои покои.
Тело ощущалось уставшим и тяжелым. Я с трудом поднималась по узким каменным ступенькам.
Отчасти я жалела, что не пошла с Ланселеттой, отправившись вместо этого в большой зал. Но как-то давным-давно я сказала себе, что быть свидетелем жестокости Артура – это уже протест. И что когда-нибудь я сделаю гораздо больше, чтобы ему противостоять.
Я могла бы сбежать от гнетущей атмосферы замка и отправиться в сады на прогулку, пока еще не стемнело.
Но пришло время приема лекарства.
У моего отца, Утера Пендрагона, было три жены. Все они были мертвы.
Трагический случай произошел с моей матерью, Игрэйной. Она споткнулась и ударилась головой о каменную стену, пока мой отец был с ней в ее покоях. Он позвал целителей и верховную жрицу так быстро, как только мог, но спасти ее не удалось.
То была официальная версия.
Вторая жена моего отца была матерью Артура. Ее звали Эттарда. Она была молода и очень красива, но ее язык был так же горек, как полынь, и у нее было много врагов.