Слезы навернулись на глаза, когда смысл ее слов дошел до меня. Чего я делать точно не хотела, так это разочаровывать маму. Но, казалось, я всегда только и делала, что разочаровывала ее.
– Я сделаю все, что смогу. Обещаю.
Она не улыбнулась и даже не сделала вид, что рада. Вместо этого она отпустила меня и сказала:
– Тебе стоит постараться. Потому что если ты этого не сделаешь, если упустишь эту возможность, я не прощу тебя, Оливия. Я не забуду этого.
С этим леденящим душу предупреждением она выпрямилась.
Ее холодные слова все еще кружились в воздухе, когда раздался стук в дверь. Через секунду она открылась, и я увидела молодую женщину с короткими темными волосами. Она выглядела очень угрюмой, словно работа в этом месте не доставляла ей никакого удовольствия.
– Меня зовут Кайли. Пожалуйста, следуйте за мной, – сказала она, поворачиваясь и направляясь вперед по коридору. Девушка даже не удосужилась оглянуться и посмотреть, идем ли мы за ней.
Мама подтолкнула меня, и я последовала за Кайли по тускло освещенному коридору, украшенному фотографиями известных музыкантов, которые когда-то были звездами этого лейбла. Их глаза внимательно смотрели на нас, из-за этого по коже от нервов побежали мурашки. Пальцы в тревоге теребили оборки платья, которое все еще ужасно кололось. Я чувствовала напряжение, исходящее от мамы, – оно делало тишину между нами невыносимо тяжелой.
Мы наконец остановились перед металлической дверью, и ассистентка повернулась ко мне со слабой сочувственной улыбкой. Она наклонилась и тихим голосом прошептала:
– Удачи.
Секунду спустя меня втолкнули в дверь. Мама стояла прямо за мной. Стены огромной комнаты тянулись так высоко, что, казалось, могли коснуться неба. Большие окна, пропускающие солнечный свет, делали все вокруг ярче. Но даже при всем этом свете в комнате было темно и страшно. Вокруг длинного стола сидели мужчины в костюмах – с серьезными лицами и тихими голосами. Они казались очень деловыми людьми, которые могли заставить любого сделать что угодно одним лишь своим словом. Мне было неловко и неуютно стоять перед ними. Когда дверь закрылась, слова мамы эхом прозвучали в моей голове, и осознание важности всего этого заставило меня нервничать еще больше.
– Давай же, Оливия, – прошипела мама отчаянным и напряженным голосом. Она стояла позади меня, ее руки лежали на моих плечах тяжелым грузом и подталкивали меня сделать шаг вперед. – Пой.