– Я всегда поражался тому, насколько сильно всех могут выдавать глаза. Даже у таких могущественных вампиров, как Мюллер никогда не получалось врать убедительно, если при этом смотреть аккурат прямо в них…
Я на одно короткое мгновение перевела взгляд на любимого, но тот поспешил стянуть с себя успевшие покрыться грязью резиновые сапоги и принялся осматривать прихожую в поисках чистой пары обуви.
– Киан не исключение. Стоит только на одно короткое мгновение посмотреть на него, когда он говорит о Ясмин или обнимает ее… Амелия, он скорее убьет себя, чем снова оставит любимую.
Произнося последнюю фразу, Анджей вдруг выпрямился и бросил взгляд мне за спину.
– Давид.
Он замер и продолжил пристально вглядываться куда-то в темноту.
Недолго думая, я обернулась.
Позади не было ничего, кроме раскрытых настежь задних дверей, ведущих аккурат в лес, да все еще горящего на веранде фонаря.
– Ты в порядке? – поинтересовалась я, откладывая в сторону инвентарь для уборки и направляясь прямиком к любимому.
Мои ладони легли на его неожиданно раскрасневшиеся прохладные щеки.
– Анджей?
Вторая попытка увенчалась успехом, и он наконец посмотрел прямо на меня. В синих глазах читалось самое настоящее недоумение. Словно последние несколько минут он был где-то очень и очень далеко.
– Ты что-то сказала?
– Что с тобой?
Анджей вновь бросил короткий взгляд в сторону дверей, его прохладные ладони накрыли мои, и он отрицательно мотнул головой.
– Ничего. Просто… я немного устал. Наверное, стоит вскрыть еще один запас. Тех двух пробирок оказалось явно недостаточно. Я уже слишком давно не двигался… настолько медленно.
Я внимательно вгляделась в его лицо. Два темных «бушующих океана» посмотрели прямо на меня. Мы оба замолчали, позволяя добраться до перепонок только шуму ветра, что пробивал себе путь через густые ветви деревьев.
– Ты буквально отключился на мгновение, – поспешила я нарушить молчание. – Мне вдруг… стало страшно. Тебя точно ничто не беспокоит?
Анджей снова улыбнулся, а затем легонько чмокнул меня в губы.
– Есть одна вещь, но я пока что не буду говорить.
Я состроила многозначительную гримасу, а затем вытащила из его золотисто-медных кудрей застрявший там ошметок паутины.
– Ну и хитрюга же ты.
Несколько секунд спустя я вновь направилась к стойке, а он, как ни в чем не бывало – к своему рюкзаку.