– Мне нужен яд чёрной змеи, – однажды сказала Килиан и на следующий день Аксель поставил пузырёк на её стол.
Она взметнула брови вверх, удивлённо переводя взгляд от бутылька на парня.
– Ты знаешь, что я собираюсь сделать?
– Убить королеву, – подтвердил Аксель без эмоций на лице.
– Не станешь меня отговаривать?
В этот раз он удивился и непонимающе взглянул на свою госпожу.
– Пойми правильно, я считаю, что боги не имеют право диктовать нам свои правила. Мне и моему ребёнку суждено править Эстерионом, и я сделаю это несмотря ни на что.
– Богам это может не понравится.
– Тогда я убью всех и каждого, кто посмеет мне помешать. Ты со мной, Аксель? – Она манипулировала, зная, что дёргает правильные ниточки, те, что отзываются и в его душе.
В тот вечер бог Войны был с ней, защищая и следуя её плану. В тот вечер он принял на себя часть проклятья, чтобы спасти узурпаторшу. Он закрыл Килиан от Амарии, позволив богине вырвать его сердце. Килиан боялась, что он обвинит её в случившемся, но юный бог только сильнее взрастил в себе желание отомстить, что было ей на руку.
Килиан провела пальцами по коже стирая остатки пепла, но вместо этого размазала его ещё сильнее. Частица её. Малая, но живая. И всё внутри неё сжалось в один пульсирующий гнев.
– Они все заплатят за твою смерть.
Ласковые руки матери перебирали мои тёмные пряди, пока я лежала у неё на коленях. Нежный голос разливался по комнате, когда она пела какую-то незнакомую песню – простую, с едва уловимым мотивом, будто из древних времён, где не существовало страха, боли и войны.
Я не знала этой мелодии, но сердце отзывалось на каждую ноту, как будто оно помнило… помнило лучше меня. Помнило колыбель, руки, запах её кожи, шорох шёлка, когда она склонялась надо мной в те времена, которых давно не существовало.
– Тихо… – прошептала она, наклоняясь ближе. – Всё хорошо, девочка моя.
Я не смела пошевелиться. Лежала, боясь открыть глаза и спугнуть этот хрупкий покой, что казался неправдой. Что-то внутри шептало, что это не может быть реальностью. Но тело отказывалось слушать. Оно жаждало этого тепла, этой ласки, этого ощущения дома, которого мне так не хватало. Я прижалась щекой к её бедру, как когда-то в детстве – тогда, когда ещё верила, что любовь может быть вечной.
– Ты была такая уставшая, – продолжала она, перебирая мои волосы. – Всё время сражалась, всё время бежала… Почему ты не остановилась раньше?