Подойдя к машине, папа резко, позабыв, что у него там помидоры, закинул недавно укомплектованную нами сумку в багажник автомобиля, под ироничное замечание деда о том, что у нас, похоже, только одна авоська на всю семью, раз она так сильно набита.
– Поздно выезжаем, – проворчал дедушка и потрепал меня по причесанным темным волосам, которые отросли и теперь практически полностью прикрывали уши.
– Ну ничего, мы же воздухом подышать, и детям показать, что такое рыбалка, – ответил папа, усаживаясь на переднее сидение возле водителя.
– Воздухом я и дома могу подышать, а на рыбалку надо по утренней зорьке ехать, еще до восхода солнца. Нам еще час добираться до реки. Приедем, когда уже время обеда будет, и рыба вся уйдет. Этим летом я в тех местах еще не был, но первая Сережкина рыбалка должна случиться именно там. Мужики, правда, говорят, что после такой долгой жары все высохло и ловить нам будет нечего. Но такова семейная традиция, ничего не поделаешь. И, кстати, каким еще таким детям? Ты про себя и внука что ли?! – и дед сам рассмеялся своей же шутке, но тут же снова вернул на лицо привычную гримасу, подумав, что если мы будем заезжать за всеми подряд, то, возможно, и вправду приедем к месту назначения только к обеду. Лишь бы Ромка уже был готов и ждал нас.
– Да не преувеличивай, все будет как надо! Заедем вон в ту общагу за знакомым сына, – сказал отец, показывая рукой, куда следовало заскочить за Ромкой. Мне казалось, что папа нарочно избегал называть Ромку моим другом, словно боясь этого, с другой стороны, они с мамой все-таки согласились взять его после моих просьб, понимая, что я буду под наблюдением взрослых, а не наедине с этим «неблагонадежным товарищем».
– Я взял удочки на троих, четвертый-то нам зачем, тем более еще и не понятно кто такой? – проговорил дедушка, заводя машину и трогаясь с места. Похоже, сейчас решалось, будет ли у меня хотя бы возможность попытаться подружиться с Ромкой или мы отправимся на рыбалку втроем.
– Да перестань ты, ворчишь с самого утра! Сережка ведь попросил, ну чего ты? Лучше скажи, зачем ты весь дом запихнул в свой багажник, мы же вроде просто на рыбалку собирались или, может, ты на месяц планируешь там остаться? Я смотрю, ты основательно подготовился. У тебя там и палатка, и резиновая лодка, и мангал с шампурами, да еще и удочки, спиннинги, складной столик, стулья, две большие спортивные сумки, по-видимому, до отказа набитые одеждой и едой, – умело перевел тему разговора папа, одновременно заступившись за меня перед дедом, который уже начал превращаться в моего кровного врага после своего возмущения по поводу Ромки, чего я совсем не хотел. Чувство несправедливости постепенно разгоралось во мне, но моментально погасло в тот самый момент, когда мы завернули во двор общежития, на первом этаже которого и проживал мой будущий друг. Деду, видимо, эта поездка нужна была не меньше, чем нам. Папа тоже не прочь был отдохнуть и расслабиться на природе у реки, после изнуряющих рабочих будней и участившихся. в последнее время, вечерних нервных бесед с мамой. Успокоившись, вместо того, чтобы демонстрировать деду свою обиду за его нежелание брать Ромку, счастливый от предвкушения замечательного дня, я, наоборот, улыбнулся и прильнул к боковому стеклу в ожидании моего будущего друга. Однако у общежития не было ни души. Никто не переминался возле подъезда в ожидании увеселительной поездки и не подпрыгивал от радости при нашем появлении. Во дворе тоже было безлюдно, лишь музыка в стиле восьмидесятых раздавалась из форточки одного из окон на первом этаже. Секунду спустя приоткрылось и само окно, выпустив на улицу поток мужских и женских возгласов, подпевающих музыкантам, чьи голоса с хрипом вырывались из магнитофона, стоящего на подоконнике, и развернутого динамиком наружу, во двор. В другой квартире, через окно, в облаке дыма виднелись силуэты двух женщин, до нас доносился их неразборчивый разговор.