Серый рассвет просачивался сквозь свинцовые облака, окрашивая грязные улицы Мортенбурга в тоскливые оттенки. Доктор Элиас, закутанный в лёгкую ночную одежду, поднялся с жесткого ложа. Скрип половиц эхом отдавался в пустой комнате. Первым делом – молитва. Не богам, давно отвернувшимся от этого проклятого города, а себе. Молитва о твердости руки, ясности ума и глухоте к мольбам о смерти.
Затем – ритуал. Очищение. Вода из колодца, ледяная и пахнущая гнилью, обжигала кожу. Элиас тщательно намыливал лицо дегтярным мылом, смывая остатки сна и страха. После – облачение. Тяжелая льняная рубаха, пропитанная травами, кожаные штаны и высокие сапоги. Самое важное – маска. Воронья голова, с длинным клювом, набитым душистыми травами и специями. Запах чеснока, розмарина и лаванды должен был защитить от зловония разлагающихся тел.
Последним штрихом – посох. Черное дерево, окованное серебром, с набалдашником в виде черепа. Не для опоры, а для того, чтобы держать зачумленных на расстоянии. Элиас вздохнул. Новый день. Новый урожай смерти. Он открыл дверь и шагнул в туман, навстречу своим обязанностям.
Фонарь Чумного Доктора отбрасывал пляшущие тени на грязные стены трущоб. Смрад гнили и испражнений въелся в каждый камень, каждый лоскут ткани, каждый вздох несчастных обитателей. Доктор, облаченный в свой зловещий костюм с клювом, пробирался меж кучами мусора и полуживыми телами.
"Есть ли здесь больные? Страждущие? Кого коснулось проклятие Мора?" – его голос, приглушенный маской, звучал как похоронный звон. Мор – имя злого бога миазм. Его же имя стало народным названием для пришедшей чумы. Из темного угла выползла старуха, кашляя кровью. "Доктор… Помогите…" Элиас склонился над ней, его стеклянные глаза бесстрастно изучали гнойные язвы. "Мор, как я и предполагал. Не бойтесь, я здесь, чтобы облегчить ваши страдания."
За ее спиной, из темноты, вынырнул тощий мужчина. "Оставьте ее! Вы лишь приносите смерть!"
Доктор Элиас повернулся, его клюв нацелился на мужчину. "Смерть уже здесь. Я же предлагаю искупление." Он достал из своей сумки странную склянку с черной жидкостью. "Это облегчит ее страдания… и, возможно, спасет вас."
Мужчина колебался. Отчаяние и надежда боролись в его глазах. В трущобах, где жизнь ничего не стоила, даже тень Чумного Доктора казалась лучом света. Мужчина шагнул вперед, заслоняя старуху. "Что это за зелье? Что вы с ней сделаете?"