Он посмотрел на меня сверху вниз, как будто пришпиливая бабочку к полу. Прищурился, а потом, словно осознав, что я его раздраконивала специально, усмехнулся.
– Я пришёл воспользоваться вашими услугами, уважаемая. Как бы вы их сами назвали?
Он сверкнул глазами, словно объявляя мне шах и мат. Теперь пришла пора мне оценить его ум. Ведь он знал, что я знала, что он знает. А значит передо мной стоял не рядовой армейский солдафон, не тысячник, а кто-то рангом значительно, значительно выше.
То, что я сумела разгадать его маневр, он тоже понял. Теперь в его прищуре искрились смешинки. Но ка бы они не буйствовали в карих глазах, даже полуулыбку не выбили на его мужественном лице.
Я вздохнула.
– Предпочитаю называть процедуру, которой зарабатываю на хлеб, обменом чувствами. Ко мне приходят те, кто хочет от чего-то избавиться или, наоборот, что-то приобрести.
– И как вы это делаете?
– Я подбираю идеальные пары. Потом провожу специальный ритуал переселения чувств от одного хозяина к другому. Словно изменяя язык, на котором они были написаны.
– Значит, вы чувственная переводчица? – Продолжал забавляться вошедший.
– Переводчица чувств. Предлагаю называть меня так.
– Хорошо, Агата. Так сколько вы возьмёте за то, чтобы переселить мне некоторое количество любви?
Я едва не зашипела от такой наглости! Плевать он хотел на мою должность. Начал сразу называть по имени. Ну и ладно. Сейчас заломлю цену, сроки задеру, поиздеваюсь, он и сам сбежит.
– Какие сроки? Что предлагаете на обмен?
Мужчина стал совершенно серьёзным.
– А без обмена нельзя? Я слышал, что можно просто купить какое-то чувство. Я не прошу всепоглощающую страсть или священный трепет. Мне бы немного любви. Самую малость, но без обмена.
Я развела руками.
– Вот видите, это не ко мне. – Я хотела снова отправить его на улицу Чулочниц, но, натолкнувшись на острый взгляд, не рискнула. – Я занимаюсь только полноценным обменом. Меняю трусость на храбрость, беспринципность на совестливость и прочее.
– Но я слышал, что можно не менять. Так же делают? – Настаивал мужчина.
Теперь он наклонился, словно хотел меня лучше рассмотреть. А я поёжилась, потому что отступать мне было решительно некуда. У меня остался лишь крохотный шанс избавиться от этого сложного заказчика.
А то, что с ним не будет просто, было так же очевидно, как то, что он обличён властью и богат.