Вдруг она резко затормозила прямо напротив друзей.
– Бабушка! – закричала девочка. – Иди скорее сюда! Смотри, какой котик! У него глазки!
– У них у всех глазки, – издалека недовольно пробурчала бабушка.
– У этого один жёлтый, как солнышко, – девочка, сунув носик между прутьев, в упор разглядывала Прохора, – а другой зелёный, как деревце или травка.
– У них у всех как травка, – приближаясь, продолжала ворчать бабушка.
– А у этого и как травка, и как солнышко! – Девочка явно любовалась котом. – И ушко одно разорвано.
– Какие глазки? Какое ушко? Что ты, как всегда, ерунду порешь?.. Да одинаковые у него глаза… Почти… – Добравшись наконец до внучки, бабушка с недовольным видом уставилась через очки в сумрак клетки. – Вообще-то мы приехали сюда за щенком. А у них сегодня, видите ли, кошки по расписанию. Нечего тут разглядывать, – потянула она за собой девочку. – Завтра придём.
– Нет, не одинаковые. Один как солнышко, а другой как травка. И на носике шрамик, – упираясь, продолжала восхищаться Прохором девочка. – И ротик у него улыбается.
– Потому что у него не только ухо, а ещё и губа разорвана. Вот и кажется, что улыбается. Нашла чем любоваться. Драчливый кот, весь драный. Как ему ещё только его разные глаза не выцарапали? Эти помоечные существа, из каждой клетки нам сейчас будут улыбаться. Чтобы мы их забрали отсюда. А потом начнут занавески и обои рвать и гадить по всей квартире. Фу! – брезгливо принюхалась бабушка. – И шерсть от них повсюду будет летать. Вообще-то ты просила щенка, больного, чтобы за ним ухаживать, – продолжала она тянуть к выходу внучку.