– Я хочу, чтобы ты стал тем, кого я вижу как можно реже.
– Врушка.
Отставив чай, складываю руки на груди и откидываюсь на спинку дивана. Я знаю, что ответила грубо, но что еще делать, если этот парень так упрям и продолжает свои издевки. Мне же и так неловко, неужели непонятно?
– Это будет очень больно? – интересуется Келс, ерзая в кресле. – Кстати, ты же дашь мне обезболивающее?
– Нет.
Этот короткий ответ мгновенно заставляет Келси побледнеть.
Закончив, Кэмерон кладет альбом на стол, разворачивает его к нам.
– Это всего лишь набросок, я добавлю остальные детали вручную.
Эскиз выполнен простым карандашом, на листе изображены два пышных розовых бутона; один из них чуть перекрывает другой, а каждый лепесток так четко прорисован, словно он настоящий. Как за пару минут можно нарисовать такое?
– Бутоны перекроют сердце. Здесь, – Кэм водит карандашом над рисунком, – нарисуем пару листков, и тогда имени точно не будет видно. Все сделаем в ярких красках: штрихи, тени, блики. От «Чендлера» и следа не останется. Посмотри, и если устраивает, можем начинать.
Я даже удивлена тем, как резко Кэмерон сменил игривый тон на серьезный, полностью погрузившись в работу.
– Мне нравится, – говорит Келс, с улыбкой глядя на эскиз. – Очень нравится.
– А тебе? – спрашивает меня Кэм, вертя карандаш в руках.
– Как по мне, – опираясь на подлокотник и придирчиво осматривая эскиз, протягиваю я, – довольно неплохо.
Ладно, это идеально, но он этого не услышит. А то вдруг вздумает снова предложить свою первую помощь. Но он только усмехается.
Мы переходим в рабочий кабинет, где Зейн уже набивает кому-то татуировку на спине.
Пока Кэм обрабатывает кожу Келси и переводит на нее рисунок, я изучаю интерьер. Зал в темно-синих тонах, а в глаза сразу же бросается несколько массивных черных кресел, обтянутых пленкой. Отдаленно напоминает пыточную. На одной из стен расположились черно-белые фотографии татуировок, а другая увешана зеркалами различных форм; атмосферно, но мрачновато в отличие от первого зала с яркими диванами.
Кэмерон готовит машинку и надевает на провода одноразовые защитные рукава. Облизнув пересохшие губы, Келси тяжело дышит и широко распахнутыми глазами внимательно следит за каждым его движением. Как только она видит, как Кэм распаковывает иглы, то вдруг пугается, сжимает кулаки и всем своим видом показывает раскаяние. Кэм на секунду включает машинку, и, услышав жужжащий звук, Келси со стоном опускает майку.