Ну, и хватит!
До утра смола подсохнет, и лодкой можно будет пользоваться.
Я мельком гляжу на небо, на котором сквозь облака проглядывает солнце, и решаю, что дождя сегодня не будет.
И тут слышу негромкий щелчок и замечаю какое-то движение в кустах неподалеку.
Я не сразу понимаю, что это. А потом вижу солнечный блик на стекле, и до меня доходит.
Кто-то, прячась в зарослях ивняка, фотографирует базу.
Я опускаю кисть в ведро со смолой и, не таясь, иду прямо к кустам.
Длинные верхушки кустов снова вздрагивают. Человек в серой штормовке с накинутым на голову капюшоном быстро уходит прочь от меня. Но потом остановился. Но вдруг останавливается, разворачивается ко мне лицом и отбрасывает капюшон.
Это Глеб. На его груди висит фотоаппарат. Не такой простенький, как моя любительская “Смена”, а профессиональный.
– Что ты здесь снимал? – спрашиваю я, подходя к нему.
Глеб отступает на шаг.
– А тебе какое дело? – с вызовом спрашивает он. – Что, фотоаппарат отнимешь? Ну, давай!
Он сжимает кулаки.
Я оборачиваюсь и быстрым взглядом окидываю базу. Ничего интересного там нет, кроме…
Кроме охотников, которые сидят за столом и непонимающе смотрят на нас. Некоторые держат в руках стопки.
И две злосчастные полупустые бутылки с водкой гордо красуются на виду.
– Зачем тебе это? – спрашиваю я Глеба.
– А что? Хочу и снимаю! Ты докажи, что я вас снимал! Просто птичку увидел, вот и все.
Глеб откровенно издевается.
Я недоуменно качаю головой. Этот взъерошенный пацан вызывает скорее жалость, чем злость.
– Дурак ты, Глеб, – откровенно говорю я. – За подлость человеку всегда прилетает. Частно раньше, чем он ожидает.
– От тебя что ли? – усмехается Глеб.
Я поворачиваюсь к нему спиной и молча иду к столу.
– И буду здесь снимать столько, сколько захочу! – кричит Глеб мне в спину.
Но когда я оглядываюсь, он уже быстро шагает прочь вдоль берега озера.
Наверное, сообразил, что охотники могут не удержаться и накостылять ему.
– Он нас сфотографировал, что ли? – с тревогой спрашивает один из охотников, когда я подошел.
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Я вас предупреждал.
Настроение у всех портится. Непонятная угроза всегда тяготит.
– Ладно, давайте отдыхать, – хмуро говорит водитель автобуса. – Завтра рано вставать.
Охотники быстро прибирают со стола и расходятся. А я сижу и думаю, что затеял Глеб. Неужели он рискнет поднять скандал и принести свои снимки в газету? Зачем? Что это ему даст?