– Добрались, – облегченно произнес он. – Теперь ты в безопасности. Как только восстановишь силы, мы с тобой обязательно пообщаемся. А пока отдыхай. Не буду беспокоить.
Маленькая звездочка почувствовала, как его охватывает тревога. Она еще не успела восстановить возможность созерцания, а потому место, в котором они находились, являлось для нее полной загадкой и как все неизвестное, рождало определенную порцию страхов.
– Ты меня покидаешь? – с беспокойством спросила она, чувствуя, как одиночество начинает сжимать её существо. Необходимость остаться здесь одной, где бы это «здесь» ни было, вызывала у неё почти панический страх.
Незнакомец, казалось, уловил его эмоции. Его голос стал еще мягче, почти материнским.
– Успокойся. Я буду поблизости. Как только восстановишь силы, дай знать. У меня к тебе много вопросов, как, впрочем, думаю и у тебя ко мне.
Маленькая звездочка сконцентрировалась, стараясь уловить источник голоса, но как и прежде почувствовала лишь исходящее от него эмоциональное тепло, которое обволакивало всю её форму, внушая чувство защищенности и глубокого умиротворения. Если бы не факт их столь непродолжительного знакомства, маленькая звездочка была бы готова поклясться, что этот незнакомец, наряду с Циосфетом, самое близкое для неё существо во всей вселенной.
Когда силы в должной мере наконец вернулись и она смогла осмотреться, то первым делом как следует изучила своего спасителя. Тот выглядел как легкая дымчатая субстанция, полупрозрачная и слегка мерцающая, словно сотканная из тумана и звездного света. Его форма была непостоянной – то он напоминал небольшое облако, то принимал очертания, которые маленькая звездочка не могла описать, но которые казались одновременно знакомыми и чужими. Цвет его был светло-синим, как небо на рассвете, и в этом цвете было что-то загадочное, почти гипнотическое.
– Кто ты? – мягко спросила маленькая звездочка, чувствуя, как её сознание пытается осмыслить увиденное.
Незнакомец, словно улыбнулся, хотя и не имел лица.
– Я – Осфатий. А ты?
Маленькая звездочка замерла. Вопрос, казавшийся таким простым, обернулся для неё настоящей катастрофой. Она впервые осознала, что у неё нет имени. Циосфет, по всей видимости, увлекшись процессом создания, забыл о такой мелочи, как имя для своего творения.