Шаман (Петр Павлович по первому имени) родился, кажется, в 1896 году одиннадцатым ребенком (младший) в семье ленского (якутского) казака. Дед имел родовые грамоты еще от енисейских казаков, и семья до конца XIX века было освобождена от всех налогов и пошлин. А какой-то из прадедов пришел в Сибирь еще с ватагой Ермака Тимофеевича.
В Петины семь лет дед открыл один из сундуков и дал поиграть с семейными оружейными реликвиями: чуть изогнутая у конца почти метровая шашка из сероватой стали с длинной деревянной рукоятью в деревянных же обшитых кожей ножнах; чуть меньше половины длины шашки кинжал; еще вдвое короче кинжала четырехгранный тяжелый наконечник пики и метровый метательный дротик с трехгранным наконечником. Была раньше и пищаль, но ее утопил в болоте во время охоты один из многочисленных дедовых братьев (дядьев Пети). Самого еле успели вытащить.
В попытке махнуть лихо шашкой Петя не удержал ее, и шашка врезалась в деревянный подоконник-колоду, оставив глубокую отметину. Прибежавший на шум дед, вопреки ожиданиям, не ругался, но оружие отобрал и спрятал опять в сундук «до поры до времени». Тогда же и сказал он запомнившуюся, отчасти из-за непонятности в детстве, мальчику фразу:«Лихость без ума как …уй без шаров».
Семья была дружной и работящей. Огромный огород, лес и Лена – река-кормилица трудиться заставляли, зато пищей надежно обеспечивали. В самые тяжелые военные годы (Великая Отечественная война) картошку сажали, конечно, не целиком, а глазками[10], но рыба и мелкая дичь не переводились. Лет с шести-семи сыновья и дочери включались в хозяйство, начиная по малолетству участвовать в прополке-окучивании картофеля, пастьбе-кормлении кур и гусей, присмотре за кроликами, ловле-обработке рыбы, сборе-заготовке урожая, кормов, ягод-грибов и других дикоросов.
Женились тогда рано по нынешним меркам, в 15–17 лет. В год рождения Пети его старшая сестра (30 с небольшим) была уже бабушкой, а ее внучке – племяннице младенца Пети по родовому дереву – было 13 лет. Она (племянница Пети) и нянчила новорожденного маминого брата («дядю» Илью), засматриваясь уже на парней.
Лет в восемь-девять, глядя на эту взрослую женщину – свою племянницу, – Петя впервые призадумался над относительностью и возраста, и статуса.
Огородом и живностью, кроме периода посадки-уборки, занимались, в основном, женщины и младшие. В подростковом возрасте сыновья больше занимались рыбалкой, охотой, засаливая на зиму бочонки тагунка (мелкая рыбешка в Лене и озерах) и разнорыбицы, внося разнообразие в семейный стол то жирной стерлядью, то птицей или зайцем. Рыба ловилась весь год, а в период осенней шуги и весеннего ледохода, когда любую снасть срывало льдами, подлавливали, кому надо, на озерах лесных и даже в болотных бочажках иногда.