Дежурный по управлению дивизии – это в основном телефонные разговоры. Зато их столько, что и после дежурства, придя домой, в случае звонков на домашний телефон пару раз отвечаешь, «дежурный по управлению, слушаю».
…Итак, в мае 1993-го года я в сопровождении начальника отдела кадров облвоенкомата полковника Грачева вошел в кабинет военного комиссара области полковника Коноплева и доложил, что я, капитан Семенов, прибыл для дальнейшего прохождения службы. Облвоенком посмотрел на меня чугунным взглядом и цыкнул зубом. В моем представлении, так смотрят перед приказом «расстрелять». Потом я узнал, что это был его обычный взгляд, даже с оттенком теплоты, а тогда во рту пересохло. В дивизии тоже умели свирепо смотреть, но это даже не взгляд был, а рентген. Я был уверен, что он видит меня насквозь, уже понял, что я лентяй и тупица и завалю любое дело, которое мне поручат. Знает все мои «косяки» от рождения по эту минуту и знает все будущие «косяки», которые я накосячу, если он меня оставит. Поэтому выгнать меня немедленно и выдать мое фото оперативному дежурному, чтобы тот мог меня опознать и, в случае моего приближения на дистанцию 25 метров к зданию облвоенкомата, открывать огонь на поражение.
– Грачев, – угрюмо процедил облвоенком, прервав мои размышления о светлом будущем, – куда он планируется?
– В Тейковскийй военный комиссариат, помощником начальника второго отделения, – доложил полковник Грачев.
– Где служил? – спросил кого-то облвоенком. Наверное, меня, но, поди, знай точно, меня или Грачева, если он смотрит в окно.
Я посмотрел на Грачева, он на меня. Я доложил.
После этого военный комиссар утратил ко мне даже тот мизерный интерес, что и был. Если был. Он подозвал к себе Грачева, и они принялись обсуждать свои текущие дела. Кабинет был огромный, и те полчаса, которые Грачев шел к столу облвоенкома, я потратил на обдумывание возможных вопросов и моих ответов. Этого не потребовалось, потому что, дойдя до стола комиссара, Грачев обернулся и махнул мне рукой, мол, сматывайся.
– Разрешите идти! – рявкнул я.
Облвоенком вздрогнул, покосился на меня и кивнул.
Я вышел в приемную. Секретарь, молодая девица с наглыми глазами, одновременно делала столько дел, что куда там Цезарю! Печатала на пишущей машинке одним пальцем, разговаривала по телефону, пила кофе, переговаривалась с двумя офицерами, сидевшими на стульях у двери в кабинет облвоенкома. Ну, ладно, всего четыре дела. Пятым делом было, наверное, обдумывание, куда меня пристроить, ведь оба стула были заняты, но и стоять над душой мне не полагалось.