Всю ночь мы просидели в вагонах, и только 12 июля состав был отправлен в Москву.
Прибыли, живем на казарменном положении: строем на занятия и в столовую с песнями, вечером поверка и в 22.30 отбой.
Учат нас только военному делу: стрельба из всех видов оружия, автодело, устройство танка, связь, ремонт военной техники.
Мы – студенты многих вузов страны, заменили слушателей военных академий в Москве, которые в спешном порядке были отправлены в воинские части на фронт.
В Москве начали готовить к эвакуации кое-какие заводы и учреждения. По ночам дежурили на чердаке в здании академии – обезвреживали зажигательные бомбы. Утром занятия, очень мало строевой подготовки – наконец дошло, что больше надо заниматься обучением обращаться с оружием, боевой тактикой, а не строевой «показухой».
Неутешительные шли вести с фронтов: взята Полтава, Киев в окружении, пал Смоленск, Вяземское окружение наших армий. В сентябре немцы вошли в Киев, началась блокада Ленинграда.
В чем дело, кто в ответе за все это?
В начале октября наша рота не пошла на занятия, нас привезли на вокзал, где мы грузили в вагоны вещи и семьи преподавателей нашей академии и других учреждений. Следом направлялись в Ташкент. Значит, дело очень серьезное. Москва готовится к худшему.
Спустя несколько дней на вечерней поверке меня и других товарищей предупредили, чтобы утром были готовы с личными вещами. Ранним утром построили и сообщили, что мы направляемся в ГАУ /главное артиллерийское управление/. Все держалось в полном секрете, что нас ждет – полная неясность. На вопрос – закончили ли мы учебу, дежурный офицер ответил, что всем нам присваивается звание воентехника 2-го ранга, и наша учеба в академии закончена.
Только по прибытии в здание ГАУ было сказано, что каждый из нас будет зачислен на офицерскую должность в особые части – гвардейские минометные дивизионы.
Я был зачислен в 6-й ОГМД /отдельный гвардейский минометный дивизион/. Формировались мы в Измайловском парке в Москве, там впервые я увидел боевые машины – «катюши». Я назначен на должность пиротехника дивизиона с совмещением обязанностей начальника ГСМ /горюче-смазочных материалов/.
Тогда, в октябре 1941 г., это новое оружие /реактивные снаряды/ усиленными темпами развивалось и эффективно применялось в боевых действиях. Наш 6-й ОГМД состоял из трех батарей, в каждой по четыре боевых установки «катюш» типа «БМ-8». Дальность полета снаряда до 4 км, все на автомобилях: установки на базе «ЗИС-6», остальное – «газики» и «ЗИС-5». Тактика боя была следующая /эта тактика выработана в условиях отступления/: боевые установки выдвигались на 3—4 км от передовой в распоряжение той или иной части, которую мы поддерживали огнем, и по артиллерийским данным батарея или весь дивизион давали залп по противнику, вернее, по площади, занимаемой противником. Залп дивизиона – это 12 установок, у каждой по 16 снарядов, – итого: в течение каких-то 12—15 сек. на противника обрушивается 192 снаряда. После залпа установки немедленно уезжают в тыл за 20—80 км от передовой. Все остальные автомашины и службы дивизиона во время залпа находятся в тылу. Такие дивизионы «катюш», обладая хорошей мобильностью, будучи подчиненными только штабу армии, все время находились в движении и поддерживали своим огнем там, где это было необходимо.