Или случаи, что люди, которых били родители, вырастая, физически наказывают своих детей. Да, в детстве им было больно, неприятно, унизительно, но эта боль оказывается менее важной, чем принятая в этой семье норма. И эту норму они тащат во взрослую жизнь. То есть система становится сильнее одного конкретного человека. Если он устроит бунт, в роду могут возникнуть волнения. Как на внешнем, так и на внутренних уровнях. Поэтому система будет включаться таким образом, что вам легче станет продолжать играть по ее правилам, чем создавать собственные.
Получается, что лояльность не дает нам жить более счастливой жизнью. В этом и заключается основная ловушка: подсознание превращает наши травмы в уважение традиций.
С научной точки зрения это происходит потому, что лояльность – это древний рудимент, который достался нам от предков для того, чтобы не умереть. Как это проявлялось 1000 лет назад? Люди объединялись в племена и прятались по пещерам, чтобы выжить. Если ты не соответствовал правилам своего племени, тебя могли изгнать, и это означало верную смерть. То есть принадлежность какому-то сообществу или группе повышали уровень безопасности в 1000 раз.
Паттерны поведения, которые помогают выживать, встраиваются в нашу ДНК, даже если они негативные. Потому что главная задача человека – выжить и размножиться, а не быть счастливым. То есть счастье не имеет никакого отношения к продолжению рода, поэтому эта программа и закладывалась в нас тысячелетиями. В отличие от страха быть изгнанным. Но если раньше была реальная причина бояться быть не таким, как все, то сейчас прямой опасности нет. Значит, здесь и сейчас мы можем сделать своей главной задачей собственное счастье. Но паттерны прошлых поколений настолько сильны, что для нас все равно самым страшным остается быть отвергнутым своей семьей, а потому мы готовы повторять чужие негативные сценарии снова и снова.
* * *
Мы начали работать с Алиной, хотя она не сильно верила в результат.
– Попробуй, если через месяц ты не почувствуешь изменений, ты сделаешь так, как сказали тебе врачи. Хорошо? – предложила я. – Ты уже несколько лет борешься, один месяц ведь ничего не изменит.
Алина согласилась.
Как и любой расстановщик, я начала задавать ей вопросы: а какие отношения с мамой? а хотел ли муж первого ребенка? какие отношения были в ее семье? Оказалось, что у Алины был прекрасный муж и не менее прекрасные отношения с родителями. У нее не было ни на кого обид, первые роды прошли максимально легко. В семье Алины тоже было двое детей. Но вторую беременность мама совсем не планировала и сильно сомневалась, сохранять ли ее или нет.