Красная штора Болоньи - страница 3

Большая часть того, что читал мой дядя, была связана с путешествиями, которые он планировал или из которых вернулся. Шли годы, он побывал в Исландии, Норвегии, России, Дании и Индии. (Быть может, я преувеличиваю. Быть может, кое-какие из этих путешествий так и остались в планах и в тех тихих разговорах, что мы вели в его кабинете в Южном Кройдоне.) Но он точно ездил в Египет, Гренландию и Италию.

Дядя отправлялся на юг изучать историю, а на север (который предпочитал) – чтобы побыть на природе.

В Италии он встретил двух наших родственниц, учительниц музыки в Риме. Перед поездкой во Флоренцию читал «Культуру Италии в эпоху Возрождения» Буркхардта и неделями думал над тем, что именно и в какой последовательности следует посмотреть. Планируй работу и работай над планом. Позже он был очарован Болоньей.

Ричард Дикин. Без названия. 1855

Адольф де Мейер. Стекло и тени. 1912

К тому времени я уже учился в художественной школе и напомнил ему, что Болонья – город Моранди. Не успел я это сказать, как в мгновение ока увидел, что он и Моранди вполне могут поменяться обувью и никто из них не заметит разницы! Оба были не женаты, и оба в разное время жили с оставшимися в девицах сестрами. У обоих в очертаниях носов и ртов угадывалось стремление к близости, отнюдь не плотской. Оба любили одинокие прогулки, и многое во время этих прогулок вызывало их любопытство. Единственной разницей можно считать то, что Моранди был великим художником, а дядя художником не был, зато был страстным сочинителем писем.

Сказать ему это было бы великой дерзостью, поэтому я просто несколько раз повторил, что он должен посмотреть картины Моранди, коль скоро отправляется в Болонью.

– Такой тихий человек этот Моранди, – сказал мне дядя по возвращении.

– О чем ты? Его уже нет. Он умер в прошлом году.

– Знаю. Я просто видел его картины с горшками, ракушками и цветами. Всё очень обдуманно и очень тихо. Он мог стать архитектором, ты не находишь?