– Приходила девочка. Должно быть, у сестер, спросите их, – и вяло так махнул в сторону другой двери. Странный, меня на «вы» назвал, да еще так на месте и стоит, пришлось обходить. Дверь тугая, еле открыл. Обернулся, спросить, чей это дом, его нет, будто вышел со света и растаял.
За следующей дверью стояли двое пацанов, чуть меня старше. Опять в полутьме, чего они света нигде не жгут, непонятно. Стоят в такой же махонькой комнате и тоже без мебели.
– Будешь? – я думал, он меня спрашивает, оказалось, приятеля. – Тогда начинай. – И принялись мячиками перебрасываться, ну точно дети, да так же неумело, все по сторонам полетели, ни один не поймали. Мячики странные, не подскакивают, раскатились по углам. Они рассмеялись, и одежду долой, один другому рубашку, другой первому брюки, разделись полностью. Нет, еще сильнее, я вздрогнул всем телом, один руку отнял, другой ногу, стали дальше перекидываться. Меня чуть не стошнило, выбежал поскорей. А только не в другую комнату, а в ту же, или в той же, следующей за ней, все одно было. И в последующей. Тут меня к месту как приварило. Ничего с собой сделать не мог, смотрел, как сердца, почки, печень, легкие летели навстречу, мышцы, сухожилия, ребра…. Вырвало б, да ком в горле не давал. Черепа, мозги, вихрем просвистел таз, как бумеранг. Уж ничего не осталось, а все летело, бросалось, смеялось, пряталось по углам. И стихло.
– Еще будешь? – спросило из угла.
Как подорванный, бросился в другую комнату: тишина, темнота, кажется, ноги ступают во что-то липкое, нет, это кажется, слава богу. Еще одна. Или все та же? Никого отличия. Еще.
Да что происходит-то? Следующая освещена тусклым светом из-под двери. Наконец-то. Я распахнул, сощурившись.
– Лиза?
– Она играет, – человечки метр с кепкой, узкоглазые, желтолицые как китайчата. Чушь какая-то. Всё чушь. – А ты проходи скорее, видишь, как вошел, комнату сдавил. Все как ни приходят, комнату давят, ну проходи, больно же. Или обратно иди.
И верно, комнатка маленькая, а их много, я точно в пузыре шел, давил им воздух, прижимал к стенам, стены как резиновые, отступали, но с каждым шагом мой пузырь все больше, лица все бледнее, боль, всюду боль. На последних шагах они прям кричали.
– Так уйдите.
– Мы живем тут. Вы б все стороной ходили. В другую сторону открывай, – я толкнул, вздох облегчения за спиной. Впереди темнота кромешная. Хотел окликнуть, споткнулся. Дверь хлопнула. А я… упал, вроде падал в какой-то колодец, а когда оглянулся, маленький лучик света продолжал маячить за спиной.