Днем, когда по сто лет назад заведенному порядку Олег ушел гулять с детьми, Анфиса позвонила. Она, конечно, знала этот давно устоявшийся распорядок…
– Она сбежала из областной психиатрички, – рассказывала Анфиса полученную от вышестоящих информацию. – Оглушила новенькую санитарку, переоделась в ее одежду, соблазнила охранника и вместе с ним под видом санитарки укатила из больнички. Из наших никто не хватился, потому что она не собиралась… От слова: вообще!
По пути на твою крышу развела охранника на всю его кредитку и купила себе этот костюм. Наврала ему с три короба и отвязалась от него, пообещав прийти завтра.
Что она делала на твоей крыше – никто не знает. Там нет никаких зацепок к ее биографии и прошлому. Простое стечение обстоятельств…
– Анфис, – глаза Глафиры всё расширялись и расширялись по мере того, как она осознавала происходящее, наконец достигли своих пределов и так и застыли. – Ты же понимаешь, что не бывает простых стечений обстоятельств!
– Да ладно тебе! Психичка! Никто не мог предположить. Никто не мог ни прочухать, ни спрогнозировать, ни узнать заранее…
– Ее привели на мою крышу. Психбольниц поблизости у меня нет… Ночью, сама пришла – ага! Я должна была сделать выбор: идти или нет… Ее привели ко мне! – безапелляционно заявила Глафира.
– Думаешь, проверка? – удивилась Анфиса.
– Думаю, подстава! – уверенно произнесла Глафира.
– Да ладно! – не могла поверить Анфиса, не предполагая, что такое вообще возможно в их деятельности. – Кто?
– Надо советоваться… – вынесла вердикт происходящему Глафира.
– Ты же не можешь выйти в выходной из дома в одиночку дальше детской площадки… Это ведь табу Олега, – задумчиво и сокрушенно проговорила Анфиса и, что-то решив для себя, добавила: – Я все узнаю, я поговорю. Жди! Не бои́сь! Прорвемся!
Ровно через час с иголочки одетый Иннокентий – обворожительный мужчина лет сорока – стоял на пороге квартиры Глафиры с бумагами о разводе и торжественно вещал:
– Ввиду особых обстоятельств и беспрецедентного спасения человека без подготовки тебе скостили срок, ты можешь сама развестись.
– Мудака в топку! – завопила Анфиса из-за спины Иннокентия, сжав кулаки и подпрыгнув.
– Надо детям сказать, – улыбаясь, спокойно забирая бумаги из рук Иннокентия, произнесла Глафира.
– Не парься! Новая приемная семья на подходе. Знал ведь мужик, чем тебя привязать! Сволочь!