Лишь немногим позже он различил в темной дали силуэты нескольких всадников, тонкой кромкой подсвеченных полночной луной. Те двигались прямо к ним.
Ифрират взволнованно схватился клинок, но это было бессмысленно: едва ли тощий старик мог дать отпор хотя бы одному настоящему воину, не то, что сразу нескольким. Аирах же не сделал и этого, и даже не пошевелился. Лицо его оставалось таким, будто ничего не происходит и никакая опасность ему не грозит.
– Может, все же… – попробовал в последний раз уговорить его Ифрират, кивнув в сторону стоящих в паре шагов лошадей, на что Аирах лениво отмахнулся, будто говоря: «Не сейчас».
Еще раз раздраженно буркнув, старик беспомощно уставился на подъезжающих всадников, коих уже было видно больше дюжины. Мало-помалу его беспокойство исчезало: у приближающихся были остроконечные шлема и круглые щиты, привычные для асмалитов, но уж точно не для иноверцев. К тому же спокойствие Аираха вселяло некую уверенность. «Если он сегодня собирался отправляться на Пик Высоких духов вслед за Акулеэвом, то остался бы в Черной цитадели», – уверял себя Ифрират.
Когда всадники уже подскакали, все сразу встало на свои места: вел их молодой и статный Эльхаор. Его смуглое лицо наискось, задевая правый глаз, перекрывал окровавленный лоскут ткани – похоже, что победитель ванов, третий воин автхаата заслужил себе еще один шрам, коих у него скопилось не меньше, чем у самого бойкого волка. На шлеме его красовалась вмятина, а на правой руке отсутствовали два пальца, на их месте сочилась кровь. Его спутники выглядели ничуть не лучше – в кольчугах виднелись дыры, повязки набухали от крови, от тел исходил зловонный запах битвы и смерти.
– Ты ослушался повеления Акулеэва? – без всякого приветствия обратился к вождю всадников Аирах.
– Ты, я смотрю, тоже? – угрюмо ухмыльнувшись, откликнулся Эльхаор.
– Я почувствовал, что должен сделать так.
– Мы вот тоже не захотели оказаться в кандалах у этих клятых теосцев. Уж лучше бы сразу на Пик Высоких духов! – Эльхаор сморщился от ярости и презрения. – И сколько с тобой людей? И что еще важнее, сколько из них могут сражаться?
– Всего двести пятьдесят, из которых примерно сотня – мужчины, – ответил Аирах.
– Двенадцатилетние юнцы и закостенелые старики – это не воины, – покосившись на Ифрирата, безрадостно проговорил вождь всадников. – У меня хоть всего шестнадцать бойцов, но каждый из них знает, что такое настоящая битва.