…Сергей очнувшись от своих воспоминаний, обхватил голову руками… На душе было так тяжело, сердце в груди бешено колотилось, на глазах наворачивались слезы… «Какое было счастливое время! Работа, учеба, спорт, рождение детей…» – думал он, проходя по коридору на кухню. Открыв холодильник, взяв оттуда еще не распечатанную бутылку водки, он вошел на кухню. Сергей дал себе обещание не пить, но сегодня нервы сдали. Нахлынувшие воспоминания с болью пульсировали, казалось, по всему телу. Он налил полный стакан, отломил кусочек белого хлеба, густо посолил его, и одним махом выпил всё до дна, закусив хлебом. В этот момент что-то стукнуло в детской. Он вышел с кухни, осторожно включил свет в коридоре, приоткрыл дверь в спальню и вошел туда. В полумраке детской комнаты он увидел лежащую на полу куклу. Это младшая дочка, ворочаясь на своей кровати, уронила ее. Он поднял куклу, положил ее в кровать дочери, заботливо поправил одеяло у обеих девчонок и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Вернувшись на кухню, он выпил еще один стакан водки и, убрав её обратно в холодильник, вернулся в комнату к своим дневникам. Голова слегка кружилась. Сергей сел за стол и вновь погрузился в воспоминания.
…Вот наступил март 1966 года. Со дня на день должны начаться роды. Кто-то как-то в разговоре сказал о том, что есть такая примета: …«Если привести жену первой в роддом, то будет парень…». Сергей этого очень хотел, и когда начались первые схватки, он моментально собрал Лиду и отвез в роддом. Ночью в родильном отделении сидеть не разрешали и поэтому отправили его домой. Днем, отпросившись с работы, он поспешил узнать, кто же родился… Известие было не таким, как он ожидал. Но он был всё равно очень рад! А Лида, глядя на него через окно, написала записку и бросила ему в форточку: «Ну что, Сережа, ты хотел мальчика… Вот и родился мальчик, только с дыркой!»
…Сергей встал, подошел к шифоньеру, открыл дверцу и из выдвижного ящика, где хранились разные резинки, ножницы, жестяные баночки с пуговицами достал небольшую шкатулку. Открыв ее, он вынул кусочки клеенки на бинтиках. Это были детские бирочки из роддома. Вот… бирка когда родилась Таня. А вот и Олёшкина (он так называет иногда свою младшую дочь Ольгу) бирка и с нею записка. Он держал в руках ту самую записку! Прочитав еще раз, свернул её и убрал обратно вместе с бирками в шкатулку. Да, теперь-то он знает какая шустрая у него младшая дочь, маленькая пацанка. Она ни минуты не может усидеть на одном месте, может залезть куда угодно, может подраться с любым мальчишкой. Но как могла тогда об этом знать Лида?