структура в чем-то опережала.
Успехи у проекта были, но незначительные. И в начале декабря 1944 года Крюгера вызвал Вальтер Шеленберг и лично поставил дополнительную задачу – подключиться к организации маршрутов отхода для высокопоставленных чинов 3го Рейха. Те, что в будущем назовут крысиные тропы.
Крюгеру предстояло обеспечивать прохождение документов для получения виз, как туристических, так и рабочих, в посольствах и консульствах Аргентины на территории Германии, Италии и Франции.
Именно в это время Алекс Крюгер решил взять себе горничную из пленных восточных славян. Болгария, Румыния, Сербия, Польша, Словакия. В известной степени так поступали многие офицеры. Это особо не афишировалось, разумеется, не поощрялось, но… Требовалось, конечно, соблюдать формальности, высшим офицерам, живущим отдельно, горничные не возбранялись, а уж кто это будет, возраст, национальность – дело вкуса. Одним словом, эта затея не выделяла штурмбанфюрера Крюгера на фоне остальных офицеров, и хорошо. Даже более того, Крюгер почти полгода уже вел хозяйство самостоятельно, и это в большей степени обращало на себя внимание. Не стоит отбрасывать и то обстоятельство, что Алекс был 31-летним холостым мужчиной. И тут, молодая девушка, абсолютно бесправная, если есть возможность перебраться из барака на квартиру к молодому офицеру, это, конечно, пикантно.
Алекс занимал половину небольшого двухэтажного дома. Когда, до 1939 года здесь располагались кавалерийские войска, на территории лагеря был штабной корпус и офицерский дом. Теперь в штабном корпусе базировалась комендатура с административной частью и следственным отделом, а офицерский дом так и остался офицерским домом.
У Крюгера был отдельный выход на улицу и отдельный выход в гараж. На первом этаже была прихожая и небольшая гостиная, а на втором две тоже небольшие комнаты, разделенные небольшой площадкой, куда выходила узкая лестница. Алекс занял комнату налево от лестницы так, чтобы между его комнатой и второй половиной дома оказалось несколько других помещений.
Вторую половину занимал комендант лагеря штандартенфюрер Франц Штангль с супругой. В мирное время это был бы добродушный толстяк, с такой же добродушной женой, любивший хорошо поесть и хорошо поспать. Трудился бы на какой-нибудь швейной фабрике, без халтуры, но и без особого рвения. Был бы душой компании, любил бы жену, растил детей и ждал бы внуков. Постепенно поднимался бы по штатному расписанию и, возможно, тянул бы какую-нибудь общественную нагрузку. Во время войны он, будучи пехотинцем по военной специальности, приобретенной во время срочной службы, быстро оказался не там, где ценилась инициатива и принятие решений, а там, где требовалось вести учет и поддерживать порядок. На момент нашего повествования было ему 43 года и с Алексом они явно симпатизировали друг другу.