– Посмотри правде в глаза: последний раз мы занимались сексом почти два месяца назад, – давлюсь от подступивших к горлу слёз. Глаза щиплет. Костя гладит мои плечи, как будто пытается замести следы своего преступления. – Какой нормальный мужик сможет столько продержаться? Разве что только тот, у которого есть где и с кем расслабиться, – заканчиваю свою мысль.
– Не неси чепухи, – злится Костя и, отойдя от меня, говорит: – У меня много работы. Я устаю, Тати. Я хочу, чтобы мы жили в полном достатке. Разве тебе не хотелось бы просто сидеть дома и заниматься нашими детьми?
Я снова обалдеваю, как лихо он начинает мной манипулировать, приписывая сюда детей, семью и прочие прелести.
– Мне нужен был ты, а не мечты, Костя. И свою работу я не брошу. Никогда. Слишком дорого я заплатила за то, чтобы быть на должности главбуха.
Он потуплено смотрит на меня, только раздражая сильнее.
– А сейчас что? Стал не нужным? Что? Тот доктор тебя хорошо осмотрел позавчерашней ночью? – ревностно начинает рычать, сузив подозрительно свой взгляд.
Я не поддаюсь на провокации.
– Я купила нам путёвку на отдых, – не отвечая на его обвинительные вопросы, я продолжаю делать вид, что меня не ранят его слова. Костя замолкает в ожидании продолжения. – Ты готов выделить две недели своего времени на меня?
Наступает странное молчание.
Вроде бы тишина, но настолько громкая, что в моих ушах начинает шуметь кровь. Я прихожу в бешенство, когда не получаю от него ответа на мое предложение. Всплескиваю руками и разворачиваюсь на месте, глуша обиду. Козёл!
– Я не могу, Тати. Взять всё бросить и поехать в отпуск, – злится Костя, но не подходит ко мне. А я стою, отвернувшись от него и смахиваю предательские слёзы. Щеки мокрые, губы горят огнём и дрожат.
– Если бы хотел, Костя, то нашел бы время. Почему ты не можешь мне признаться? Почему тебе так сложно сказать, что у тебя есть другая? Костя, черт возьми! – я резко разворачиваюсь обратно и смотрю на него.
Он непоколебим и не собирается даже оправдываться, что я не права, что у него нет никого.
– А впрочем, это неважно.
Ухожу в нашу спальню и запираюсь в ней. Костя пару раз стучит в дверь и просит впустить его, но я игнорирую его требование.
– Тати, я люблю только тебя, дурочка, – глухо доносятся до меня его слова.
А мне уже глубоко все-равно на его признания.