«Подзарядку не взяла».
Вспомнила, что на телефоне осталось всего сорок процентов зарядки. Это не мало, если ни с кем не разговаривать. Но что она будет делать одна на даче, если даже не сможет позвонить подруге Машке или сестре Елене? В это время года в дачном поселке, наверное, и соседей никого нет, впрочем, она мало кого там знала.
Ехать было примерно полчаса, свернув с центральной дороги, автобус выехал за город и помчался вдоль небольшого поселка, за которым начинался лес. За окном дождь снова начал моросить и Рита на мгновение усомнилась, правильно ли она поступила? Дождь, слякоть, прохладный ветер… и есть уже хочется.
«Лучше бы к Машке пошла, та собиралась вечером печь торт «Наполеон».
А потом что? Пришлось бы возвращаться домой. А она не хотела видеть сегодня ни отчима Андрея, ни Антошку с Танькой, ни мать.
Зонта у нее конечно с собой не было, вообще ничего не было кроме денег и тех немного. Выйдя на нужной остановке Рита, обходя лужи, пошагала по размытой дороге к их загородному дому. Вместе с ней из автобуса вышли и грузная женщина, сидевшая рядом с ней, и молодой тощий мужчина с мальчишкой лет десяти и еще две пожилые дамы. Но все они свернули на другую улицу, а она пошла дальше одна.
Их большой дом стоял последним на Рябиновой улице, у самого леса. В детстве ей нравилось бывать на даче из-за того, что можно было часами пропадать в лесу. Поначалу, у нее здесь были даже друзья, но со временем все подросли и разъехались. Она теперь даже по именам не всех помнила.
Дождь мелко и противно моросил, по асфальтированной дороге бежал ручеек. Еще издалека Рита увидела возле их дома черный внедорожник. Такой был у Олега – мужа сестры.
«Что он тут делает?», – удивилась она, продолжая идти.
Олег и Елена даже летом приезжали сюда редко, и то только на шашлыки, а не грядки полоть.
Подойдя ближе, Рита убедилась по номерам, что внедорожник точно принадлежит Олегу. Открыв калитку, вошла во двор, и в этот миг из дома вышел Олег, тридцатидвухлетний высокий и темноволосый муж ее сестры.
– А ты чего тут? – удивленно спросил он, немного растерявшись или испугавшись, как ей показалось.
– А ты? – спросила она.
– Ленка попросила кое-что забрать из посуды, еще летом оставила здесь, когда мясо мариновали. А ты, наверное, поругалась с матерью?