Парень лежал прямо на полу, упираясь головой в двери. Именно бессознательный котелок блондина мешал Иветте открыть двери.
–Что ж ты, блондинка, на полу разлегся? – прошептала Иветта, – Сам виноват. Теперь и по темечку огреб.
Тарас в ответ лишь издал нечленораздельное мычание. Иветта сдернула клейкую ленту со рта, а потом и карманным перочинным ножом срезала пластиковые наручники с запястий.
–Лег бы на диван, – ворчала Иветта, – Плед чистый. В рюкзаке еда в контейнерах и вода. Совсем руки из причинного места растут….
Но Тарас молчал и особой благодарности не выказывал. Только приоткрыл глаза и, с трудом ворочая языком, произнес:
–Убить хочешь, дура?
–Сам придурок, – фыркнула Иветта, но по спине пополз противный липкий страх: слишком странным был взгляд парня, а из покрасневших глаз текли слезы, – Да не рыдай ты. Отпущу я тебя. Ну, хочешь, прям сейчас отвезу? Только не в город. А в деревню. Да, точно, давай в деревню? Ехать, на ночь глядя, по гололеду не хотелось бы. Но раз уж ты слезы льешь вдали от дома, то так и быть…
Иветта замолчала, а бедолага Тарас, дыхание которого становилось все труднее, зашелся в кашле.
–Эй, товарищ, ты в себе? – похлопала девчонка Тараса по содрогающейся спине.
–Кошка… там… – Вольных махнул рукой в сторону дивана, без особой надежды на понимание со стороны буйной девицы.
–Твою мать! – в сердцах выругалась Иветта, – Аллергик?
Тарас нашел в себе силы кивнуть, но мысленно уже прощался с бренной жизнью. Помощи от девчонки он не ждал. Скорее всего, она его прямо здесь, в огороде за домиком, и закапает. А весной еще и на могилке цветочки посадит.
Иветта стремительно скрылась из домика, даже не закрыв двери за собой. И к вероятным причинам смерти Тарас прибавил и пневмонию. Никогда Вольных не думал, что его жизнь оборвется на двадцать пятом году, в обветшалом домишке, еще и в полном одиночестве.
–Ты это… не загнись только… – девчонка ураганом ворвалась в домик, громко хлопнув дверью.
На губах Тараса появилась улыбка, больше напоминавшая оскал. А потом, когда ловкие ручонки девчонки перевернули его тело, основательно приложив мордой в пол, Вольных не смог сдержать ругательств.
–Что же ты творишь, ведьма! – простонал пленник, но из-за распухшего языка слова получились непонятными.
–Терпи, коза, не отходя от кассы, – пропыхтела Иветта, старательно стягивая некогда чистые и наглаженные мужские классические брюки с ягодичной мышцы, – Знаешь, тебе повезло, что я тоже аллергик. И всегда ношу с собой волшебный чемоданчик с лекарствами.