Зло смахнув слезу ладонью, она завела руки за спину, чтобы расстегнуть крючки белья.
– Достаточно! – рявкнул Ирбис и медленно пригубил напиток. – Одевайся. Со мной поедешь.
– Х-х-хорошо, Георгий Матвеевич, – почти прошептала Дуня.
Видела, как мужчина усмехнулся. Значит, услышал ее слова.
***
Гоша старался не дышать. Пытался контролировать каждое движение, каждый жест.
Чуял, что ходит по острию. Когда любая мелочь может спровоцировать взрыв.
А взрыв будет. Ирбис уже ощущал приток адреналина. Пара секунд, и он разнесет не только чертов клуб, но и все, что вокруг.
Дуняша пришла. Сама. Он мог бы радоваться, что оказался прав. Отпустил ее, чтобы она сама вернулась.
Но нет, радости не было.
Видел отчаяние на красивом лице. Апатию. Безразличие человека, к которому пришло понимание, что иного выхода нет.
Чертово платье только подхлестывало мужское нетерпение и жажду по хрупкой принцессе.
Когда это случилось? Когда девчонка умудрилась так зацепить черствого Ирбиса?
Гоша и сам не знал.
Отпустил ведь. Вырвал зачатки эмоций, которые рождались в темной душе всякий раз, когда Дуня появлялась в поле зрения.
Убедил себя, что Дуняша – такая же, как и сотни других баб.
И все равно проиграл ей.
Гоша шел, едва сдерживая рычание. Ловил взгляды левых мужиков и своих охранников, когда они смотрели на Дуню.
И бесился.
Рывком сорвал с плеч пиджак. Девчонка вяло пискнула, когда он набросил одежду на хрупкие плечи.
Пальцы мимолетно коснулись тонкой кожи. Прозрачная, нежная, чистый и непорочный шелк…
Гоша не собирался делать вдох именно сейчас. Понимал, что его вновь поведет. А клубешник – совсем не то место, где можно показать свои слабые стороны. Ирбис не сомневался, что Тахиров уже все просек. Видел же, как друг намеренно провоцировал его, когда Дуня поднялась в випку.
И Гоша повелся.
Однако постарался сейчас думать о другом.
Если девочка сама пришла к нему, значит, не просто так старик Коротков мелькнул в ее квартире. Да, пацаны подвели, упустили объект, потеряли. И где старик прячется сейчас – Гоша пока не знал. Но обязательно выяснит.
А в ушах так и стояла фраза Дуняши о том, что она пришла отдать долг за отца.
Долг! Млять! Не в деньгах ведь дело. Для Гоши – определенно не в них.
И долг там необъятный. Жизнь за жизнь.
Выходит, старик вынудил девочку прийти. Чем надавил?