– Посланники Волукрима, – в один голос произнесли канцлер и первая Тень.
Жаркая волна ярости затопила все вокруг. Эмоции матери оказались столь сильными, что принц тихонько охнул, не в состоянии справиться с ними.
«Три, два, один» …
– Что-о-о!!! Какие еще посланники! – Вопль правительницы Дилириса, должно быть, слышали в самом дальнем флигеле дворца. – Вздернуть их на ближайшей осине!
Это было ожидаемо. Они с матерью задумывали то, что задумывали не для того, чтобы теперь пойти на попятную, но все-таки, столь бурная реакция не могла не вызвать улыбку. Мать, как всегда, была искренна в своих чувствах, и если уж ненавидела кого-то, то делала это всей душой.
– Я понимаю ваш гнев, о моя госпожа, – ровный и уверенный голос Амандуса, как всегда, сумел притушить ураган по имени Кэлиста, – но все-же вынужден настаивать на приеме послов. Дворяне не желают войны и открыто высказывают свои мнения, мы не можем не учитывать этого, а потому должны показать, что не являемся агрессорами.
– Это так, – подтвердила первая Тень. – Ночное нападение на дворец, несмотря на все свое вероломство, испугало многих. Они не понимают, что происходит, и чем мы заслужили возмездия Вороньего Короля и Охотника. А напуганные и непонимающие люди – плохое сочетание. Нужно сделать так, чтобы виноватой стороной оказался именно Волукрим.
– Что весьма непросто будет организовать, – продолжил за нее Амандус, – если посланцев, имеющих дипломатическую неприкосновенность, казнят без суда и следствия.
И снова мать заскрипела зубами в бессильной ярости. Она знала, что советники правы, более того, эти вопросы не один и не два раза обсуждались до начала путешествия, и все-же, принять истину было трудно даже для нее.
– Хорошо, – наконец процедила Кэлиста Вентис, – пусть прибудут в столицу для переговоров. Я даю слово, что ни один волос не упадет с их головы. Мислия, ты знаешь, что нужно сделать.
– Знаю, – холодно и бесстрастно ответила она.
Холодная решимость, злость, злорадство.
Таривас с трудом сдержал вздох. Еще каких-то три недели назад эти слова переполнили бы его радостным возбуждением, но теперь… Теперь он начал смотреть – хех! – на вещи немного иначе.
Принц вновь коснулся рубца на лице и впервые за долгие годы задумался:
"А правильно ли мы поступили, дергая ворону за перья"?