В дежурке за оперативной стойкой с телефонами сидел Мезенцев в форменной голубой рубашке с погонами старшего сержанта и что-то писал в большой толстой книге. Позади него, у окна, два милиционера – усач и парень – играли в шахматы.
– А я вот – конем!
– А я – слоником! Шах, однако!
– Здрасте… Ой, Макс! – увидев старого знакомого, улыбнулась Женька. – Первый раз тебя в форме вижу!
– Дежурный у нас в отпуске, вот и замещаю, – захлопнув гроссбух, пробурчал Мезенцев. Впрочем, все же улыбнулся: – Рад видеть! Давно приехала?
– Вечером, вчера… Не знаешь, к Катерине когда можно зайти?
– Да когда хочешь. Светка, тьфу-тьфу, не болеет… Насколько знаю, Катька ее обычно часиков в десять в коляске выгуливает. Ты так и подходи – вместе и погуляете.
– Ага… если смогу… – Девушка хлопнула ресницами.
– А чего не сможешь-то? – удивился Макс. – У тебя ж каникулы – так?
– Так, да не так! – Колесникова со всей серьезностью сдвинула брови. – На практику я. К вам.
– К на-ам? Так тебе тогда к начальнику надо. Ревякин сейчас за него. Игнат Степанович.
– Знаю.
– Третий кабинет направо, – привстав, на всякий случай подсказал Максим.
Женька улыбнулась:
– Спасибо! Ну, я пойду тогда.
Глянув вслед девушке, Мезенцев испытал смешанные чувства. Они ведь дружили когда-то, переписывались, когда Макс служил в Венгрии, целых три года переписывались! А потом… потом все как-то не заладилось, что ли… Нет, они не поссорились, просто Максим, возвращаясь из армии, случайно встретил знакомую девушку из параллельного класса, с ней и закрутил – как-то само собой так вышло. И с Женькой тогда держался стеснительно-холодно, по-деловому. Вот ведь дурак… наверное… И с девчонкой той, Верой, тоже вышло как-то не очень… не по вине Максима, да, но они расстались…
– Макс, река на Восточно-Европейской равнине из пяти букв? – Дежурные милиционеры с шахмат перекинулись на кроссворды.
– Не знаю… Дунай, наверное… – Мезенцев все думал о Женьке…
Если она на практику – как с ней держаться-то? Все ж стеснялся, варнаком не был… Ведь выходит, тогда, с Веркой-то, он ей изменил… Так, а с Женей-то была ли любовь-то по-настоящему? Или просто привязанность, дружба? Они даже целовались-то редко. А про что-то большее и речь не шла! Ах, Женька, Женечка… какая красивая стала – не оторвать глаз… А улыбка – та же, что и в детстве.