Хорошо хоть, от «музыкального дела» начальник вроде как освободил, спасибо и на этом.
В день убийства Максим отработал до вечера, подробненько опросив всех служащих станции «Погорельцы» насчет подозрительных незнакомцев, появлявшихся на станции в период с пятницы по воскресенье включительно. Таковых набралось ого-го! Ясно же – выходные, вот народ и ринулся в лес. Из Озерска, из Тянска, даже из Ленинграда! На рыбалку, за земляникой – пошла уже! – да и просто так, разбить палатки, полюбоваться природой, посидеть с гитарой у костерка… «у янтарной сосны», как пел замечательный бард Юрий Визбор.
Эти вот шумные группы с гитарами Мезенцев отмел сразу же. Убийца явно был один… вряд ли даже и двое… Двоим-то мужикам упирающуюся девушку бить незачем совершенно – схватили, скрутили, да свои дела гнусные сладили – долго ль? В этом и Ревякин с Максимом согласился… тем более на бережку, у мостков, следок выявился – неглубокий, размытый, но все-таки… Опытный Теркин сразу заявил, что не от сапог! Скорее всего, от кед. А размер – от сорок второго до сорок четвертого. Самый популярный мужской размер. Однако уже то хорошо, что кеды! Значит, не рыбак (те в сапогах все!), а турист, скорее всего не местный. Хотя мог быть и местный – судимых и в Озерске, и по деревням хватало, причем и по самым тяжелым статьям, вплоть до сотрудничества с оккупантами. Дорожкин таких в первую очередь проверил… и продолжал проверять. Как уехал с утра в Лерничи, так до сих пор еще не вернулся. Ну так там и деревень – целый куст, поди проверь всех один – упаришься!
Подозрительных, одиноких мужчин «туристского» вида, по словам сотрудников станции, оказалось семеро. За все три дня. Двое уехали еще в субботу, на дизеле, в Тянск, еще трое – туда же, но в воскресенье. Еще один сел на проходящий архангельский поезд, а другой – на вологодский.
Выглядели все семеро примерно одинаково – рюкзаки, куртки или там олимпийки, треники, кеды… Эх, еще б хоть какую-то примету! Скажем, бороду или шрам на лице… И еще хорошо бы установить, откуда или куда ехали…
Было уже около двух часов ночи. Все магазины, почту и склады наряд в очередной ряд проверил – проехались по маршруту, шуганув по пути стайку молодежи с гитарой, и вот только что вернулись, затеяв попить чайку.
Сделав все отметки в журнале, Мезенцев потянулся и вдруг услыхал приближающийся треск мотоцикла. Судя по звуку, это был какой-то тяжелый мотоцикл, «Урал» или трофейный БМВ с коляской, такие после войны имелись у многих…