Захар старался подальше просунуть голову в узкое оконце, но рогатка мешала, – никак он не мог разглядеть, что там в середине – то ли смотрят парни чего-то, то ли слушают кого. Головами качают, оглядываются. Господи! Да ведь тот самый, что в лесу…ну да, конечно, бродяга на деревяшке. Говорит им чего-то. Показывает будто что-то белое, вроде как бумага. Ишь, как слушают! И вдруг, точно ветром всех сдунуло, рассыпались кто куда. И бродяги не видать, как сквозь землю провалился. Захар поглядел в другую сторону – Ковригин ковыляет. Из-за него, верно. Не любят рыжего дьявола. Захар поглядел на лес. Тени длинные стали, – значит, вечер скоро. Как бы не опоздать.
Он кубарем скатился с лестницы, выскочил из сторожки и, ни на кого не глядя, держась обеими руками за рогульки, со всех ног помчался опять через пустырь к лесу. Только в лесу дух перевел. Благодать в лесу! Сосной пахнет. Тихо так. Только птицы чирикают. Грибов теперь, наверно, после дождей высыпало! Да не до того было Захару. Бежал, торопился, не опоздать бы.
Добежал до полянки – никого. Сел на пенек и стал ждать. Дятел один стучит, а людей – никого. Долго так сидел Захар, слушал. Солнце как раз до той вершины дошло, что тот бродяга показывал. Заходить стало. Зашло. Деревья так и выступили на краю горы. Долго ждал Захар. Темно в лесу, тихо. Птицы смолкли. Сыростью запахло. Захар встал, махнул рукой и побрел назад, шаркая ногами. К заводу пришел, когда уже ворота запирали.
– Чего тебя в ночь-полночь носит? – проворчал сторож.
Захар не ответил и скорей прошмыгнул к Акимовой избе. В окне свет еще был, – стало быть, не спит Аким. Захар поднялся на крылечко, вошел в сени – голоса! Кто это у него?
Захар прошел тихонько сени и заглянул в дверную щелку! Аким стоит у стола, а перед ним – тот, с деревяшкой. «Пришел-таки, – обрадовался Захар. – И как прознал, что я тут живу? Дошлый!»
Он остановился послушать, о чем у них разговор идет.
Аким стоял посреди избы понурившись, волосы на лицо свесились, – верно, не рад гостю.
– Да уж коли разыскал, – говорил Аким, – так, видно, не за добром.
«Знакомый, стало быть», – удивился Захар.
– Для милого дружка семь верст не околица, – нараспев протянул гость.
– Дружба-то наша! Чорт одной веревочкой связал – вся и дружба, – нехотя проговорил Аким.
– Не забыл веревочку, – усмехнулся тот. – Звенит-звенит, а душу не веселит. Тяжеленька. Ну а без меня бы ввек не распилил.