– Как не быть, – торопливо ответил Беспалов. – Все предоставим государю-батюшке. Три мортиры есть…
– Две порченые, не годящие! – крикнул из толпы чей-то голос.
Беспалов повернул голову и сердито посмотрел в сторону говорившего. Но сейчас же повернулся гладкой стороной лица к Хлопуше и спокойно проговорил:
– Верно сказывает мастер. И сам я объяснить хотел. Две мортиры не исправны. А только для батюшки-царя мы их в исправность привести можем. Да гаубицы две из работы вышли.
– Ну ладно, – сказал Хлопуша. – Которые исправлены, с собой заберем, а иные тотчас исправить надобно. Батюшке-царю оружье требуется. Коли усердно работать станете, государь вас пожалует. Читай дальше указ.
– «И за то будете жалованы, – начал опять Аким, крестом и бородою, рекою и землею, травами и морями, и денежным жалованьем, и хлебом, и провиантом, и свинцом, и порохом, и вечною вольностью».
При последних словах он сильно повысил голос.
В ответ со всех концов закричали:
– Вольные! Слава господу! Дожили! Спаси господи царя-батюшку!
Крики еще усилились, сливаясь в радостный гул.
– Да тише вы, оглашенные! – заорал, наконец, Хлопуша. – Указ батюшки-царя не дослушали. Читай!
Во дворе немного стихло. Аким, еще повысив голос, начал читать торопясь, как что-то лишнее, о чем не стоит и говорить:
«А ежели вы моему указу противитца будете, то в скорости восчувствовати на себе праведный мой гнев. Власти всевышнего создателя и гнева моего избегнуть не можете. Никто вас от сильныя нашея руки защищать не может.
Великий государь Петр Третий всероссийский»! – опять громко выкрикнул Аким.
– Слышали? – крикнул Хлопуша. – Будете государю служить?