Насколько же она не похожа на Леру. На Валерию, женщину, которую он любил.
Сердце новой волной прорезала обжигающая боль. Как она могла уйти?! Как могла бросить его?! Жестокая! Жестокая у него любимая!
Нутро раздирали противоречивые чувства: безграничной тоски по женщине и лютой злости на то, что он до сих пор отчего-то медлит с перемещением.
Захлопнув дверцу кареты, Адальхарт приказал отъезжать и похолодевшими пальцами достал портальный камень, настраивая его на земной мир.
Красная вспышка, и – глаза сияющим блеском ослепил белый кафельный пол палаты. Ещё влажный, только что вымыли. Яркий свет потолочных светильников заставил немного прищуриться. Роберт перевёл взгляд уставших глаз на пустую постель и застыл, рассматривая идеально заправленное голубое покрывало.
Без единой складочки.
Пустая койка.
Никого нет… Неужели погибла… Всё закончилось…
– Лера, я не отпускал тебя! Куда ты ушла?! – прорычал он хриплым гневным голосом, сжав кулаки.
И тут из соседней комнаты, где находилась душевая, раздался чужой и в то же время такой родной голос:
– Я в душе, Роберт. Подожди минуту…
Валерия Романова
Часом ранее
Меня окружала слепая темнота. Совершенный бездонный мрак. Но вдруг сквозь глухую тишину прорезался долгий пронзительный звук аппарата, сигнализирующий об остановке сердца.
Пи-и-и-и…
– Время смерти… – сухо произнёс мужской голос.
Но его прервал резкий ритмичный писк, противно ударивший по барабанным перепонкам.
– Пульс есть! – воскликнул другой голос. – Давление растет, кислород поднимается!
Я разлепила ресницы, но бьющий в глаза свет прожекторов заставил зажмуриться. И я даже потянула вверх ладонь, чтобы прикрыть глаза. Но ощутила, что руку окутывала паутина проводов, мешающая движению.
Меня мягко взяли за запястье.
– Не шевелитесь, Валерия. Слышите меня? Мы сейчас уберём трубку и вы сможете говорить.
Перед моим лицом в туманном мареве прояснилась фигура в маске и очках. Рядом маячила толпа медсестёр. Они что-то делали со мной, но я почти не ощущала своё тело, только толчки и колебания. Должно быть, действовали сильные обезболивающие, или чувствительность отсутствовала из-за перемещения. И это хорошо, потому что процедуры, которые делали со мной, точно были неприятными. Я знаю. Мне убрали из горла трубку, отклеили от груди электролиты и извлекли пару лишних катетеров из вен.