Иван Фёдорович вышел на улицу, и закрыл за собой дверь. Барсуков остался один в комнате. Он думал о предстоящей поездке на просторы тайги, думал, как отреагируют мужики на то, что большинству из них придётся продать скот. У него раскалывалась голова от этих мыслей. Он думал обо всём. Иногда ему казалось, что это происходит не с ним. Получится ли убежать от «красных» и «белых». Убежать так, чтобы не нашли ни те, ни другие. Нужно рассчитывать только на себя и тех, кто пойдёт с ними в тайгу. Мысли его прервались, когда в дом вошёл Совин.
– Приветствую тебя, Митрофан Петрович, – Дмитрий встал со стула и протянул руку для приветствия.
– Привет, привет, Дмитрий Матвеевич! Рад тебя видеть. Как у тебя дела? – Совин пожал, протянутую руку, и потирая ладоши, прошёл к печке. – Что, Иван Фёдорович тоже замёрз, если печь топится? – спросил он.
– Наверное. Какие у меня дела могут быть осенью? Хожу с ружьишком рядом с посёлком, иногда постреливаю, вот и все дела, – сразу на два вопроса ответил Барсуков.
– Ружьё, это хорошо. Я больше рыбалку люблю. Ловлю на удочку, ставлю «мордушку», когда есть напарник, то заводим бредень. В общем, всегда с рыбой, – сказал Совин.
– О, Митрофан Петрович! Ты уже здесь? – открывая дверь в избу, воскликнул Рукосуев-старший.
Они с братом, находились постоянно вместе. У них даже дома стояли рядом.
– А мы к тебе заходили. Нам сказали, что ты ушёл, – произнёс младший брат.
– Я сюда в припрыжку бежал, – шутя и улыбаясь, ответил Совин.
Он отошёл от печки, налил себе чаю и сел к столу.
– Так, мужики уже собираются. Подождём ещё Орлова и начнём. Наливайте чай, проходите к столу, – сказал, вошедший Иван Фёдорович. – Я сейчас приду, – с этими словами, он снова вышел.
На крыльце Иван столкнулся с Орловым.
– Привет! Проходи, раздевайся, наливай чаю, если хочешь, а я сейчас, – он пожал Орлову руку, и торопливо спустился с крыльца.
Шапкин появился минут через пять, и не один.
– Знакомьтесь, кто не знает: это мой сын Степан, – рядом с ним стоял подросток лет пятнадцати. – Пусть он послушает, о чём мы будем говорить. Он уже взрослый, всё понимает.
– Стёпка, садись с нами, – крикнул Смирнов.
– Садись на лавку, слушай и запоминай, о чём будут говорить, – наставлял Иван сына.
– Мотай на ус, – заулыбался Совин.
Степан сел на лавку у окна, чтобы никому не мешать, и приготовился слушать, о чём будут говорить взрослые.