Между тем уже шла семидесятая минута матча, весьма зрелищного и захватывающего. «Сити» давил и был крайне настойчив, «Реал» же больше оборонялся и мастерски жалил соперника своими смертоносными контратаками. Я как давний болельщик «Юнайтед» симпатизировал сегодня «сливочным». Самед брался за голову и начинал вопить при каждом мало-мальски опасном моменте, его друг Акиф от него не отставал.
Я понял, что вечер удался, когда получил долгожданный войс от Мари; приложив телефон к уху, я полторы минуты слушал, как ее нежный голосок, льющийся трелью соловья, транслирует ее мысли. Разумеется, она хорошенько проехалась по мне, обвинив почти во всех смертных грехах, я согласился с ней, признав, что я бесчувственный, эгоистичный кусок дерьма и веду себя соответствующе, и что ей стоит поставить памятник за то, что она меня столько времени героически терпит. Я шел на уступки, но это было вынужденной мерой. Главное, что она подала признаки жизни. Остальное дело техники.
После долгожданной весточки от Мари я заметно повеселел и стал куда активнее участвовать в общей беседе с Самедом и Акифом, которая изначально походила на диалог.
– Самед, слушай, этот Холанд реально бревно же. Ты его видел сегодня на поле?
– Напомню, что это бревно в прошлом году чуть «Золотой мяч» не взяло.
– Тима прав, он часто теряется в больших матчах. Не пойму, зачем он Гвардиоле. Тот же Альварес куда круче.
Перед тем как попрощаться, ребята спросили меня, желаю ли я увидеться с ними снова и посмотреть финал Лиги чемпионов двадцать восьмого числа. Я сказал, что пока точно не знаю и сообщу им позже. Не очень уверен в том, что доживу до этой даты; май должен стать последним месяцем в моей земной жизни. Маяться, судя по всему, оставалось недолго.
Пару дней спустя мне удалось раздобыть себе пистолет. Кольт M1911 казался беспроигрышным вариантом. Я сжимал его коричневую рукоять, поглаживая другой рукой его металлический ствол. После чего вытащил пустой магазин и зарядил его семью блестящими пулями. Сначала было непривычно держать его в руках и ходить с ним по квартире. Он не был тяжелым, но мне определенно еще следовало к нему привыкнуть. Ощущения были необычные. От армии я в свое время откосил; помог отец и эта помощь была, пожалуй, самым значительным его вкладом в мое становление как мужчины. У него в свое время был небольшой бизнес в Москве и по большей части жил он там, приезжая в Баку урывками, раз в несколько месяцев. После смерти моей матери, с которой на тот момент он успел разойтись, хоть они и не были разведены официально, он ушел из моей жизни окончательно. О его смерти ходили противоречивые слухи; он то ли попал в аварию, то ли его застрелили прямо у подъезда. Темная история, короче. Личность, по-моему, тоже.