– Заткнись, психичка! – грубо отчеканил, уже на грани убить.
Юсупова ещё немного подёргалась, а когда поняла, что я не сую в неё член, и вообще просто жду прекращения бабской истерики, замерла, жадно дыша и продолжая на меня смотреть широко открытыми глазами, в которых испуг плескался наравне с ненавистью.
– Всё? – мрачно шикнул, требуя ответа. – Успокоилась?
Девчонка кивнула, но не сразу.
– Ещё раз заголосишь, я тебе кляп воткну, поняла? – осведомился без желания хоть как-то мягче поговорить. И без того себя не в своей тарелке ощущал. И член неугомонный уж очень хотел дальше ринуться, благо я в спортивных штанах был, а так бы… хрен его знает, справился бы или нет с плотью, налитой кровью.
Юсупова опять кивнула. Я сомневался несколько секунд, а потом медленно убрал руку.
– У тебя кошмар был, – тихо, вкрадчиво, желая без лишних слов донести случившееся.
– И поэтому на меня залез? – проклацала зубами, но вызов взглядом продолжала бросать.
– Я пытался разбудить…
«Хрен хоть раз ещё такое сделаю, лучше ори и рыдай, в путах кошмара!» – но это про себя.
– Поэтому до сих пор в меня членом тычешься? – мелкая зажато не то кивнула, не то мотнула головой. – Хороший способ… – ядом облила.
Су*ка она всё же отменная. Аж сморгнул накатившую злость и желание выпороть стерву.
– Я бы так не сказал, – прорычал, подумывая, а не переместить ли пальцы на тощую глотку? – Не знал, что такие взрослые девочки трусливы и плаксивы…
– Я не такая! – огрызнулась тотчас Юсупова, не сообразив, что я провоцировал.
– Тогда заканчивай реветь и кричать, словно недорезанный поросёнок.
– Ненавижу тебя! – процедила сквозь зубы, но зачем-то качнула бёдрами. А если учесть, что я на ней лежал, и движение по нраву пришлось озабоченному телу, мою плоть сдавило от нового спазма кончить.
– Ты реально нихера не боишься или тупая настолько, что не всасываешь насколько уже черту перешла?
– Так не я на тебя залезла, – напомнила язвительно. – Отвали от меня, и я дальше спать буду…
Я только сейчас понял, что Юсупова права, и ситуация донельзя неправильная. Девка подо мной. Молодая, раздетая, обещанная сыну, а что гаже – член продолжал колом стоять и в неё упираться.
Я хотел её, как бы аморально это не было. И она это прекрасно понимала.
– Значит полегчало? – решил переиграть момент и бросил с насмешкой, скрывая свою озабоченность. Кровь гулко в башке грохотала, сердце от дикости заходилось и дышал я шумного и голодно.