Так что мы оба были заложниками обстоятельств!
Он старался быть милым.
При его воспитании, красоте, популярности, избалованности, вседозволенности… у него это получилось отчасти.
И зла держать на него не собиралась, хотя глубоко в душе осадок остался. Но я сильная, переживу. Тем более за это время я уже слова Радмински в свой адрес перебрала от и до.
«Рэя может быть толстой, глупой, наивной, но чего не отнять, она настоящая и не такая развратная и подлая как ты, дорогая… Смирись, эта пышная булочка станет моей женой!»
Почти комплимент…
– Я идиот, – искренне повинился Стэфан. – Ляпнул, не подумав. Сложно было? – секундой погодя. – Выживать… – пояснил осторожно, словно опасался, что мог меня обидеть репликой или тем, что напомнил о случившемся.
– Никому не пожелаю, – кивнула в стол.
– Ты стала что-то вспоминать? – в наш разговор вклинилась мать Стэфана.
– Не то чтобы, – тотчас съехала с щекотливой темы. – Рада, что память решила мне облегчить жизнь и стёрла из воспоминаний почти всё. Ничего цельного, но я остро помню то самое жуткое чувство… бессилия, отчаянья… – пожевала слова. – Поэтому, как никогда понимаю, что любые ссоры и конфликты нужно уметь гасить. Нельзя позволять обстоятельствам нас рассоривать, – выдавила милую улыбку. – Мы сильны друг другом, и, чтобы понимать лучше, что в душе страждущего, нужно ставить себя на его место, – поумничала, изо всех сил стараясь произвести впечатление.
Вроде получилось расположить его родителей ещё больше.
– Ты здорово повзрослела за это время, – задумчиво пробормотал Стэфан, когда после ужина взялся меня до дому отвезти.
– Это плохо? – отстранённо уточнила, глядя в лобовое. По нему крупными каплями лупил дождь. Не знаю почему, но меня завораживало это… Казалось бы – дождь – обычное явление… Не самое красивое и душевное.
Ан нет! Мне до безумия нравилось смотреть на причудливые узоры воды на стекле, по которому упрямо двигались дворники, старательно удаляя разводы.
– Тебе больше нравилось, когда я была толстая, глупая, наивная? – не преминула уколоть.
– Нет, – замялся Радмински, настороженно на меня покосившись. – Но… быстро.
***
Я оказалась права, уже через неделю у отца дела сдвинулись мёртвой точки. Появились «важные дела», «встречи» и «работа до ночи».
Всё как раньше. Это и радовало, и расстраивало, потому что я вновь ощутила себя лишней в этом мире.