– Давайте я пока схожу, закажу что-нибудь выпить? Кто что будет? – спросил он.
Музыка была очень громкой. Никто ничего не понял.
– Что говоришь? – крикнул Данил.
– Говорю, может, я сгоняю пока выпить взять нам всем? Кто что будет?
Музыка была настолько громкой, что аж стены клуба сотрясались, а по полу проносилась вибрация.
– А ты куда спешишь? – спросила Наташа. – Мы ж только сели.
Петя приблизился к Наташе и сказал ей на ухо:
– Я то всегда знаю, что я хочу. Просто сомневаюсь, что вы будете что-то другое.
Петя не дождался ответа от ребят. Они были слишком заняты. Например, как лучше усесться. Они переглядывались и концентрировались на своих первых впечатлениях. Он лишь пожал плечами и пошёл в сторону бара один.
Ты можешь быть один, как тонущий в голых волн моря, молодое дерево среди обнажённых скал горы или перелётная птица в безоблачном сиянии небес. Но не быть одиноким, зная, что тебе есть к кому возвращаться, есть кто тебя ждёт. А можешь быть в толпе, среди знакомых и друзей, в кишащей радостью и счастьем массе, но страдать от одиночества.
Каждый раз, оказываясь в стенах ночных клубов, Петя чувствовал себя одиноко. Разъярённая от жажды веселья толпа выглядела не как что-то цельное, а как множество разрозненных одиноких деталей, разбросанных по всему пространству. Как высыпанные пазлы только что открытой упаковки мозаики. Их жажда и их одиночество – они чувствовались по запаху и электризующему напряжению.
От одиночества женщины жаждали наполнить себя. Спереди и сзади. Сперва чем-то горьким и жидким, затем чем-то солёным и твёрдым. Мужчины же от одиночества жаждали наоборот выплеснуть из себя излишне накопившуюся энергию. Она постоянно нашёптывала им, что они одиноки и ничего из себя не представляют.
Счастье, если одинокие мужчины и женщины находили друг друга. Он выплёскивал себя, наполняя её. И какое горе, если мужчине не удавалось выплеснуть свою энергию иначе, кроме как в агрессии с другими точно такими же одинокими обездоленными мужчинами.
Это же насилие над самим собой; моральное, уничижительное насилие, – считал Петя.
Девушки в обтягивающих платьях танцевали рьяно и живо, и одновременно с этим столь пошло. В их движениях перемежалась развратность с дёрганностью.
Пете пришлось проходить сквозь толпы разрозненных компаний, танцующих вместе. Волей-неволей кто-нибудь да толкнёт, а какая-нибудь случайная девушка и вовсе потрётся своим телом об него. Им всё равно.