– Вот.
Я недоуменно подняла брови.
– Нога: одна штука (всего две), – руками в перчатках крутила конечность и искала источник проблем, – не бледная, не красная, не синяя. На ощупь не горячая. Видимых повреждений нет, пульсация сохранена, – иронизируя, я не поленилась придавить двумя руками подколенную артерию.
– Пошевели-ка пальчиками. Ага, отлично. Все в порядке у тебя, Ленка.
– Да? Ну и хорошо. А в больницу не надо?
Я тяжело вздохнула. На лавочке слева по периметру лежал тощий молодой мужчина без ноги и безучастно смотрел в пол. Его пожилой сосед был пока с конечностью, но в его гнойной ране, как в доме Облонских, смешались потертая ткань, разлагающаяся мышца и желто-зеленый гной, которым с удовольствием питались опарыши. Мужчина также пребывал в анабиозе. Видимо, нашарахавшись по улицам и вокзалам, длительно употребляя алкоголь и не имея ни фактической, ни физиологической возможности поспать[48], бедолаги релаксировали. Каждый из них по отдельности не был чем-то особенным. Мы часто выезжаем к таким и давно мечтаем о создании больницы (не соццентра) для оных. Когда же на триста квадратных метров их полсотни, это действительно страшно.
– Не надо, – сказала я без тени лукавства. Деду с опарышами хирургия пригодилась бы гораздо больше. – Посмотрите вот на мужчину и благодарите Бога, что у вас пока не так.
– А че вы вообще сюда приехали? Мы знаем, что нас в больницу не возьмут. Даже если вы отвезете в 68-ую, тут же выкинут, никто не будет лечить, – гнойный открыл глаза и злобно посмотрел на бригаду. К сожалению, он был абсолютно прав.
– Ладно, Вась, не выебывайся! Ты сам виноват, как и мы все здесь. Там, в палатах, – мужчина указал на здание центра, – трезвых берут. И документы помогают восстановить, и относятся неплохо. А ты, сука, пьяный, как и мы. Вот и не нужен никому.
– Золотые слова, коллега, – я окинула взглядом оборванца лет сорока.
– Разрешите поцеловать вашу ручку, доктор, – местный философ обрадовался отзывчивости.
– Да нам никто уже не поможет, вы разве не понимаете? Зачем скорую вызвали? – не унимался хозяин опарышей и снова был во многом прав.
– Что ж, вылечить вас от алкоголизма и прочего я не могу. Пригласить к себе домой – тоже. Но могу подарить вам хорошее настроение. – Наша громкая дискуссия успела привлечь внимание некоторого количества релаксирующих. – Как вас зовут? – обратилась я к философу.