испускал адреналин, а самый сильный (после фтора) газ-окислитель непрерывно шипел.
«Господи, ну может, все же?» – я продолжала молиться, все ярче ощущая отрицательный ответ. Не волнуйся за него. Он в Моих руках. Но не останавливайся. Представь себя на месте его сына.
Похоже, Божий план состоял в том, чтобы дать понять родственникам, что было сделано все возможное. Один из вариантов реанимации по социальным показаниям. На мгновенье представила своего отца, лежащим между небом и землей, и бригаду, разводящую руками, даже не пытавшуюся качать. Брр… Я поежилась.
– Раз, два, три… двадцать. Раз, два, три… тридцать. – В по-прежнему открытые двери влетела врачебная бригада нашей подстанции.
– Здрасте, дядь Саш, – улыбнулась я, продолжая НМС. – Опытный доктор улыбнулся в ответ и начал шептаться с Егором. Медсестра, работающая с Николаичем, приняла у меня смену и начала компрессии со свежими силами. Отрывая руки от грудины деда и разделяя ответственность, я почувствовала, что была мокрая как мышь. Позже я вспоминала этот день как самый жаркий в моем первом году работы на 84-ой подстанции.
Бригада приняла у нас больного. По прошествии тридцати минут от начала реанимационных мероприятий сердце не завелось. Александр Николаевич достал розовый бланк и констатировал биологическую смерть.
– Спасибо… Спасибо большое, что не оставили нас в беде, – сын умершего был спокоен. Будто слышал мой диалог с Богом и все понимал. Я опустила глаза и обняла его. Знала, что слова сейчас бессмысленны. Дверь соседней комнаты открылась, и в ее проеме показалась пожилая женщина. Жена. Она посмотрела на меня неожиданно светлым взглядом, и стало неимоверно тепло. Мы не сказали друг другу ни слова, но были так близки, будто наши духовные, божественные составляющие взялись за руки.
Повесив через плечи наискосок дефибриллятор и кардиограф, я вышла. Егор немного помялся на пороге и последовал за мной, задевая толстой оранжевой сумкой реамнабора косяк.
– Спасибо, Юль.
– И ты будь здоров, бро. А за что, собственно?
– Я сомневался. Хотел его законстатировать[17] сразу. Но мы правильно все сделали. Да и потренировались, что немало важно.
– Согласна. Только вот теперь тебе карту писать.
– Бумага все стерпит, – напарник улыбнулся и закурил, пока я расставляла в машине оборудование.