Несколько раз одёргивал себя. Нельзя же так! И снова зависал…
– Ты отвезёшь меня домой? – попросила Энни.
– Конечно, – пообещал он.
От мысли, что окажется с ней в одной машине, ему стало жарко.
Да что с ним такое?! Никогда не реагировал на женщин столь остро… А тут был готов разложить её прямо на столе здесь, в пабе.
Только ни Энни, ни окружающие наверняка не оценят его порыва. Перспектива оказаться в полицейском участке немного отрезвила.
Соло заплатил по счёту, и они двинулись на стоянку.
Наверное, ходить на таких высоченных шпильках было нелегко… да чего там – как пить дать, практически невозможно. Поэтому Энни придерживалась за его локоть.
А у него от её прикосновения горела не то что вся рука – полтела. В особенности между ног.
Только бы это не стало заметно со стороны! Соло, как мог, гасил возбуждение магией.
Сев на пассажирское сидение, Энни устроилась поудобней, закинула ногу на ногу.
Соло едва не забыл, как управляют автомобилем, хотя водил машину уже пятнадцать лет.
К изящным коленкам так и хотелось притронуться… провести рукой… раздвинуть их в стороны и…
Лишь чудом он не врезался в зад остановившегося впереди автомобиля. Но после этого всё-таки стал уделять дороге чуть больше внимания, чем коленям сидящей рядом женщины.
Как вылез из машины и пошёл провожать Энн до двери квартиры, Соло вообще помнил плохо. Очнулся уже на этаже – неизвестно каком по счёту.
Впрочем, девушка ни слова не сказала против. Она с трудом попала ключом в замочную скважину. Её грудь вздымалась так тяжело, что, казалось, может остановиться дыхание.
Наконец Энни отперла дверь, переступила порог, обернулась. В синих глазах полыхал пожар.
Другого приглашения Соло и не требовалось. Он почти втолкнул Энни в квартиру, хлопнул за собой дверью. Скинул с плеч девушки пальто, придавливая её к стене.
Впился в губы страждущим поцелуем, жадно шаря ладонями по всему телу. Она обвила его руками, притиснула к себе ещё сильнее.
Отчаянный треск платья. Затем белья. И они слились в экстазе прямо возле незапертой входной двери.
Лишь сбросив первое напряжение, он отнёс её на кровать. Где дарил и получал наслаждение на протяжении, кажется, ещё нескольких часов. Энни стонала, кричала, жгла поцелуями его губы и кожу. Выгибалась, обвивала ногами. Умелые руки ласкали сразу везде. Наверное, ещё ни одна женщина не отдавалась ему с такой страстью, с таким неистовством. И он ещё никем не желал обладать настолько сильно.