– Тихо, малышка, – успокоил он её давним прозвищем. – Тихо. Так бывает, – скрипнул он зубами, и Алина поняла: и он терял близких, и он не смог противостоять судьбе. Так бывает… Страшно, обидно, несправедливо, но… Так бывает. Она стиснула руки и переключилась на разговор.
– За Кириллом присматривают?
– Да. Я сразу выделила охрану. Но он не знает.
– Умница. Пусть будет. Хотя бы до свадьбы. Лучше быть параноиком, но живым.
И эта фраза из детства – её всегда повторял не только дядя Андрей, но и дед. Потому и приставил к ней телохранителей ещё со школы. Она и привыкла к ним постепенно, не возражала. И не распустила после смерти деда. Пусть будет.
– Я проверю по своим связям и аварию, и отца, и Кирилла. Что ещё? Что с компанией? Служба безопасности справляется?
– Думаю, да. Но знаешь, если ты их погоняешь и устроишь им проверки, возражать не буду. Нечего расслабляться! У меня в ноябре важная сделка планируется, сотрудничество. Не хотелось бы утечек. Да и закрытые производства посмотреть бы, – просительно добавила она, улыбнувшись.
– Лиса, – скупо улыбнулся в ответ бывший офицер. – Сделаю, пока здесь. А что про себя скажешь?
– А что про себя? – удивилась Алина, не понимая, что он имеет в виду.
– Ты себя долго планируешь работой загонять? Пока мозг и сердце не откажут?
Алина смутилась и очень тихо сказала:
– Я спать боюсь. Мне Алёшка снится. С ним так хорошо. А просыпаюсь… И никого. И так не хочется просыпаться. Потому и стараюсь спать поменьше, когда уже совсем сил не остаётся и просто вырубаешься на ходу.
Одним неуловимым движением Андрей Петрович оказался рядом, прижал её к себе. Та поддержка и уверенность, которую мог бы дать отец, пришла от друга деда, даже не родственника. Но, оказывается, самого близкого ей сейчас человека.
– Я здесь ненадолго, – спокойно повторил он. – За это время тебе надо найти ещё какой-то смысл в этой жизни, что-то помимо работы. Зная тебя, это вряд ли будет вышивка или шитьё кукол. Подумай.
– Я знаю, дядя Андрей. Я хочу научиться водить по-настоящему, хочу участвовать в гонках.
Андрей Петрович оценивающе оглядел девушку, проверяя, не замаскированный ли этот способ самоубийства. Но в её словах звучала, как ни странно, именно жизнь, какой-то неподдельный интерес. Он кивнул:
– Так в чём проблема?
– В инструкторе. Я промониторила. Лучший – Ильяс Рашитович Муратов. Но он категорически отказывается от встреч и предложений учить.