Когда Дарий пришел в землю саков, один храбрец по имени Сирак изрезал себе ножом лицо и грудь, явился в стан персов и сказал, что хочет отомстить соплеменникам, так как те жестоко избили и оскорбили его. Дарий поверил ему. Сирак возглавил войско Дария и завел его в безжизненную и безводную пустыню. Догадавшись, что их обманули, персы казнили Сирака, но тот с радостью принял смерть за родину.
Панно из кожи с изображением казахского охотника
– Вы тоже умрете, – предрек он, – умрете от жажды и голода, а мои земляки останутся живыми и свободными.
Его пророчество сбылось – много воинов Дария сгинуло в пустыне, а сам он униженно возвратился на родину.
В III веке до нашей эры на земли скифов вторгся могущественный племенной союз сарматов. В конце II века до нашей эры сарматы (а именно роксоланы, одно из сарматских племен) объединились со скифами и выступили против царя Митридата, а через несколько лет, в первом столетии до нашей эры, перешли на сторону Митридата и бросили вызов Риму. Примечательны оставшиеся после сарматов обрядовые церемонии с зеркалами. Археологические раскопки позволяют сделать вывод, что сарматы наделяли зеркала магической силой и использовали их осколки в качестве оберегов и амулетов, символизировавших божественную мощь солнца. Подобными верованиями историки объясняют нахождение в облицовке позднесредневековых казахских кулпытасов (надгробных стел) архаичных зеркальных элементов. Что интересно, в японских сказаниях, содержащих сюжеты, напоминающие мифы тюркских народов, также отражена мистика зеркал.
Карл Рорбах. Реконструкция облика скифских воинов. 1882 г.
В японском фольклоре у зеркал две основные функции. Первая, зловещая, – отбирать у смотрящегося в них человека частичку его души и даже заманивать его в сети очаровательных колдуний. Вторая, возвышенная, – хранить облик богини солнца.
«СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ…»
Сокровенная сущность зеркала хорошо показана в печальной легенде о певце-домбристе Есжане и его любимой девушке Акбикеш. Певец, некогда покинувший аул и отправившийся странствовать, по возвращении оказался неузнанным – никто не признал в обветренном бурями и выжженном солнцем зрелом человеке беззаботного юношу. Радостные жители пригласили его на свадьбу Акбикеш. Невеста находилась за пологом и не видела Есжана, но когда он взял в руки домбру и исполнил пронзительный кюй (музыкальный наигрыш), закончив его словами «Прощай, Акбикеш, и будь счастлива», она узнала голос любимого, и сердце ее чуть не разорвалось от горя. Тогда она сыграла ответную печальную песню, от которой у слушателей по щекам покатились слезы.