Она сжала в руках небольшой свиток – работу Итиро по каллиграфии, которую тот оставил на хранение у неё. «Лепестки падают – любовь остаётся» – гласила надпись. Каждый раз, когда она читала эти иероглифы, в её груди зажигалась искра надежды. Но в эту ночь надежда смешалась со сладкой тревогой: и небо с дождевыми облаками, и влажная мостовая, и тонкий аромат – всё говорило, что скоро прольётся новый ливень чувств, затопит её жизнь и, возможно, перевернёт всё с ног на голову.
Глава 2. В доме мастера каллиграфии
На следующее утро весеннее солнце пробивалось сквозь полупрозрачную бумагу сёдзи – раздвижных дверей в доме семьи Наоми. Большая усадьба, окружённая живописным садом, отражала статус семьи: её отец, господин Такахиро, считался одним из лучших каллиграфов Токио. На теневой стороне сада располагался пруд с зеркальной водой, где плавали яркие карпы кои, а ветви сакур отражались в воде лёгкими розоватыми разводами.
Наоми помогала матери с приготовлением утреннего чая, тихо таскаясь с подносами между кухней и гостиной, где уже сидел отец, погружённый в свои мысли. По традиции, каждый день начинался с небольшой чайной церемонии в кругу семьи – символ спокойствия и гармонии. Но сегодня Наоми замечала напряжение в голосе отца: вероятно, из-за того, что господин Цукамото, влиятельный знакомый, недавно упоминал о «выгодном браке» для Наоми. Девушка чувствовала, как внутри сжимается сердце при мысли, что семья может решить её судьбу без её согласия.
Когда она вошла в комнату с чашами, отец мельком взглянул на неё:
– Наоми, дочь, не забудь, что сегодня днём к нам придут новые ученики. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовала и помогала им осваиваться. Это нужно для твоего совершенствования, – проговорил он строго, заваривая рассыпной чай.
Наоми сделала уважительный поклон:
– Да, отец.
Покидая комнату, она заметила, как за ширмой стоял Итиро, державший под мышкой рулоны бумаги и банку с тушью. Он перехватил её взгляд, и в его глазах читалась смесь волнения и радости: очевидно, он был рад любому совместному занятию с Наоми, ведь это позволяло им проводить время в одном пространстве, пусть и под надзором родителей.
Глава 3. Утро в мастерской
Мастерская отца занимала целое крыло дома: просторная светлая зала, где на полу лежали циновки татами, а вдоль стен стояли полки с кистями разных размеров и чернильными камнями. В центре размещался низкий стол для занятия каллиграфией: под рукой – толстая рисовая бумага, кувшин с водой и камень сузури для растирания туши.