С лихвой насладившись водными процедурами, я насухо вытерлась полотенцем, надела чистое белье и джинсы и протерла рукой запотевшее зеркало. Дурное предчувствие закрадывалось в мою голову, пока я планомерно осматривала свою верхнюю часть тела, перехваченную бинтами в области чуть выше солнечного сплетения. Благо, хотя бы спортивный, перепачканный кровью и теперь валяющийся в корзине с грязным бельем бюстгальтер с меня никто не снял после битвы. О том, что честолюбивому Лайнусу наверняка было неловко наблюдать меня даже в таком виде, я, конечно же, не подумала. Асмодей-то с Габриэлем ладно, чего они там не видели…
Но все же было несколько странно, что в местах, где красовался медицинский пластырь, на руках, предплечьях, животе, груди не было никаких следов. Полоски ткани склеивали абсолютно здоровую кожу.
Чушь какая-то. Пусть рана Асмодея и была куда серьезнее этих царапин, но он едва волочил ноги. А тут… Порезы портентумов не заживают так быстро. Как и ранение, нанесенное ангельским клинком, не могло не оставить после себя ощутимых последствий. А что если?
Сомневаться и взвешивать все за и против не было времени, ведь за дверью уже раздавались ошалевшие крики Асмодея и причитания Лайнуса. Но в глубине души я была почти уверена, что, стоит мне размотать бинты на своей груди, в худшем случае я увижу мастерские стежки хирургической иглы. Так или иначе, мне нужны были свежие бинты, чтобы не довести Мередит до белого каления своей выходкой. Своего лечащего врача я злить теперь точно не собиралась. От ее расположения зависела не только моя жизнь, но и здоровье потрепанного Асмодея. Да только…
– Какого черта? – выругалась я, согнувшись в три погибели, ведь даже отражению в зеркале я теперь не могла поверить. – Бред какой-то. Просто бред. У меня крыша поехала, как пить дать.
Я резко открыла дверь, чуть не сбив стоящего подле нее Лайнуса с ног, и гордым маршем прошагала в гостиную.
– Сколько дней я провела в отключке, мать вашу? – рыкнула я, уставившись на опешивших ангела и демона. – Неделю? Месяц? Вы что, сразу сказать не могли или струсили поведать мне горькую правду?
Лишь по непонятным мне самой причинам, моя кожа до сих пор не запылала огнями Инфернума. Ведь в этот самый момент я была готова рвать и метать. И сдерживаться не была намерена ни на секунду.